Пандухт написал статью, в которой откровенно, с присущей ему жесткостью сказал то, о чем я молчу уже достаточно давно. Хотя, конечно, все написанное Пандухтом мне давно было известно. Но кто то должен был стать первым? Поэтому мне остается лишь поблагодарить друга, прорвавшего плотину молчания, выстроенной в том числе мной.
В самом деле, в последние годы мы становимся свидетелями и очевидцами последнего акта многовековой истории лезгинского народа. И дело, конечно, не в том, что лезгины “забыли” выразить нам сочувствие в дни, когда во всем мире отмечали траурную дату: столетие Геноцида армян в Османской Турции. Наоборот: отсутствие подобного обращения является логическим следствием отступления лезгин в национальном вопросе.
У лезгин есть проблема: отсутствие лезгинской нации. Парадокс: есть лезгины, и среди них много крепких духом, мужественных людей, но нет лезгинской нации. И дело даже не в том, что лезгины, поддавшись вражеской пропаганде, стали дробить себя на рутульцев, цахурцев, будухцев, крызцев, хиналугцев и так далее, вся “национальная самобытность” которых кроется в месте рождения. Лезгины, предки которых родились в Рутуле, вдруг стали “рутульцами”, а лезгины родом из Цахура – “цахурцами”. Это означает, что лезгины перешли ту черту, после которой любая нация, любой народ способен лишь послужить генным материалом для других, молодых и агрессивных народов.
Когда это случилось? Тогда ли, когда лезгины безропотно платили деньги пришлым туркам за право учиться на своей родине? Или тогда, когда уничтожался Садвал, при молчаливом бездействии лезгинских масс. А может, в тот день, когда лезгины махнули рукой на отуречивание самой старой в Баку мечети – “Лезги миски”, ныне переименованной в Ашурбековскую мечеть? А может тогда, когда среди бела дня Азербайджан украл у покорно молчащих лезгин воинскую славу их отцов, назвав сформированные в Дагестане дивизии азербайджанскими? Или все же тогда, когда испуганно смотрели на депортацию из Азербайджана лезгинских сел Храх-уба и Урьян-уба?! Считается, что в Азербайджане проживает не менее одного миллиона лезгин. Как поверить в эту цифру, если на защиту храхубинцев не встали даже 100 лезгин, то есть, 0,01 процента от этого миллиона. Да что там считать, если за храхубинцев не заступились и 10 лезгин. А “заступники” ограничились жалостливыми статьями в прессе.
Эти фотографии, сделанные несколько лет назад, во время депортации храхубинцев, являются позором для лезгин, не сделавшим ничего, чтобы защитить своих сородичей. Интересно, что после публикации в 2012 году моей статьи со мной связывались мои друзья – лезгины, чтобы… поблагодарить за честную статью. Приходится еще раз констатировать: лезгины – есть, лезгинской нации – нет. А так называемые лидеры лезгинского народа в основном являются бизнесменами от патриотизма.
В октябре 2012 года я водил делегацию моих товарищей лезгин по высоким кабинетам Армении. У лезгин была просьба: помочь им в распространении официально составленных документов в ООН и европейских организациях: Европарламент, Совет Европы, Европейский Союз и так далее. Армения, сама в свое время прошедшая все этапы национально-освободительной борьбы, ответила согласием. С тех пор прошло два с половиной года, но лезгинским активистам так и не удалось составить ни одного документа. Внутренние противоречия и распри мешают.
Азербайджан глубоко изучил психологию людей, непонятно каким образом ставших лезгинскими лидерами. Достаточно было арестовать родственников их жен, чтобы лидеры превратились в безвольных и бесхребетных просителей. А тут еще замаячила угроза их бизнесу в России, которую Азербайджан стращает лезгинским восстанием на Кавказе. Стоит ли после этого удивляться, что любая азербайджанская делегация в Дагестане, независимо от цели и задач ее приезда, обязательно заявляет о “древнем азербайджанском городе Дербент”. Лезгинские чиновники потом возмущаются, дома, на кухне, старательно скрывая от других лезгин услышанные от гостей из Азербайджана историко-географические новости. И это – в России! Что же говорить об Азербайджане, в котором подавляющее большинство лезгин старается не упоминать свое этническое происхождение. А в обстановке этнического страха на поверхность всплывают грязные субъекты вроде Рустама Азимова или беспозвоночные существа вроде Рамеллы Ибрагимхалиловой. Это та самая дама, если помните, которая в ответ на замечание об отсутствии в Азербайджане лезгинских школ, предложила лезгинам “скинуться и открыть воскресную школу”. У себя на Родине!
У меня немало друзей среди лезгин – умных, грамотных, решительных и, если судить по риторике, патриотичных. Но ведь сказано, “по делам их судите их”. А дел-то как раз ожидать и не приходится. Ибо для этого нужен тот самый позвоночник, на который наращивается народ. Лезгины же, утверждающие о наличии собственного стержня, утратили позвоночник нации.
Когда-то в интервью лезгину Руслану Герееву я сказал, что приоритетом для лезгин должна быть не умма (религиозная община), а нация. Сегодня мы видим, как в условиях слабо развитого чувства этнической идентификации лезгины “носятся с автоматами по сирийским горам и пустыням, часть — гибнет на границах с Арцахом”, а остальные “устанавливают шариат” в Ираке и Дагестане. При этом, напомню еще раз, среди лезгин не нашлось и десяти человек, готовых заступиться за храхубинцев.
Было бы неправильно назвать лезгин робкими или, того хуже, трусливыми. Лезгины не трусливы, они – потерявшие ориентацию люди. А это создает условия, при которых отказ от национальных ценностей и этнической идентификации уже не воспринимается как предательство. Именно этим пользуется Азербайджан, превративший лезгин в янычар, готовых ради интересов узурпировавших их родину закавказских турок занести ятаган не только над головой чужестранцев, но и против самих лезгин.
Есть ли у лезгинского народа шанс выжить в сложившихся условиях? Я бы не торопился с ответом. На мой взгляд, все зависит от того, найдется ли среди лезгин национально ориентированный лидер, способный превратить свое сердце в факел, освещающий народу путь к свободе. Времени практически не осталось, а первые ноты реквиема по лезгинскому народу уже прозвучали.
Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН