Исламизация армян готовила почву для Геноцида армян
Признаться, интервью нашего Севака с профессором Гарником Асатряном было вывешено на Восканапате после долгих раздумий, ибо мы абсолютно не согласны с мнением профессора относительно отсутствия между армянами и турками «первоприродного», как выразился Асатрян, антагонизма. Положительное решение было принято исходя из двух соображений: 1) Г. Асатрян – крупный ученый иранист, выразил в интервью много полезного и интересного для любого читателя; 2) Мы не исключаем, что в армянском народе найдутся еще люди, разделяющие это мнение Г. Асатряна. Именно по этой причине мы пошли на компромисс с самим собой: было решено опубликовать интервью Гарника Серобовича, после чего – наше мнение по некоторым затронутым в нем вопросам.
Собственно говоря, по большинству обсужденных в интервью вопросов спорить трудно и не имеет смысла. Мелкие помарки – например, основы армянской национальной традиции словесности, на мой взгляд, заложены не Месропом Маштоцем, а теми безвестными и, увы, безымянными гусанами, что с пандурном в руках странствовали по Стране Армянской – не в счет. Тем не менее, на этом вопросе я хотел бы остановиться. Мы, к сожалению, не имеем возможности изучить армянский дохристианский фольклор и, несомненно, существовавшее литературное творчество, но и те осколки, что сохранились стараниями наших историков, передают огромное богатство и поистине выдающийся литературный талант нашего народа. Поэма (именно поэма!) «Арташес и Сатеник» – гениальное творение, которое могло зародиться только в обществе с богатейшими традициями словесности и развитым литературным мышлением.
Профессор Асатрян – так и не определил «место» Армении и армянского народа в несколько абстрактных, но, тем не менее, существующих философско-этических противоречиях между Востоком и Западом. Между тем, это «место» было определено еще в середине V века, когда армяне добровольно изолировали себя как от западного понимания христианства, так и от Ирана. Насколько правильным и оправданным было это решение можно судить по самому факту существования армянского народа и наличия на карте мира армянских государств. Мы были, есть и останемся не Западом и Востоком, а распростершимся между ними Армянским нагорьем, местом, прошу прощения за невольный пафос, где встретились и взаимооплодотворились армянский Дух и армянская Земля.
Но все эти споры и недопонимания о Западе и Востоке имеют, так сказать, академический характер: ни я, ни профессор Асатрян не в силах сколько-нибудь серьезно повлиять на менталитет и веру армянского народа. Гораздо более актуальным представляется обсуждение взглядов Г.Асатряна на отношения армянского народа с турками анатолийскими и закавказскими. Отмечу также, что в отдельных аспектах интервью профессор Асатрян противоречит сам себе, тем самым облегчая задачу оппоненту.
Так, спорное утверждение «отношения армян с мусульманами по большей степени были добрососедскими», он подтверждает следующей фразой: «Точно такое же доброе отношение к армянскому христианству царило всегда и у мусульман – в арабских странах, в Иране». Как видим, Г.Асатрян не упоминает Турцию, хотя в дальнейшем он постарается «реабилитировать» турок. В свою очередь, добавим, что «доброе отношение» (правильнее было бы использовать слово «терпимое») к армянскому христианству «царило» далеко не во всех арабских странах, а лишь в тех из них, в которых большая часть населения, как и в Иране, изначально занималась земледелием: Ирак, Египет, Сирия, Ливан. Достаточно напомнить о страшной трагедии, совершенной кочевниками-мусульманами из арабского мира: сожжение сотен семей армянских нахараров – князей в Нахиджеване и Храме в начале VIII века. Это была невосполнимая утрата, оставившая неизгладимый след на всей последующей истории армянского народа, вплоть до сегодняшнего дня.
Цивилизационное противостояние – весьма существенный фактор для понимания наших с турками отношений, в основе которых заложен дуализм кочевых и оседлых народов. Религиозные различия, в данном случае, важны, но не имеют доминантного значения. Религия, язык, даже самоназвание народа может быть изменено во времени, но цивилизационные воззрения – весьма консервативная категория. Можно для примера указать, что целый ряд арабских государств сегодня вошло в союзнические отношения с Турцией в ее уже нескрываемой агрессии против арабской Сирии. То же самое было во время вторжения США и других западных стран в арабский Ирак. И если мы обратим внимание, то легко заметить, что с Турцией против Сирии выступают именно те арабские страны, основная часть населения которых испокон веков исповедовала кочевой образ жизни. Поэтому нам очень важно понять: на наши отношения с турками, безусловно, влияет целый ряд противоречий, в том числе и территориальных, и религиозных, но важнейшим из них является цивилизационная несовместимость.
Именно по этой причине для меня абсолютна неприемлема фраза Н.Асатряна «…так называемый антагонизм (армяно-турецкий и армяно-«азербайджанский». – Л.М.-Ш.) – отнюдь не «первоприродный», а обусловлен историко-политическими факторами: османским гнетом, посягательством на исконные армянские земли и т.д.». Не хочется пытаться расшифровывать эту фразу, ибо есть риск вложить свое понимание в интерпретацию слов профессора, но за ней мне видится сразу несколько посылов, важнейшим из которых является «односторонний» антагонизм. В самом деле, с чего, в таком случае, туркам испытывать антагонизм к нам – гнет-то был с их стороны? Или османы – не совсем турки? О каких «посягательствах» на армянские земли идет речь, если и сегодня свыше 300 тысяч квадратных километров нашей Родины находится в турецком плену? Еще около 25 тысяч кв.км. в плену у закавказских турок. Или профессор считает, что с прошлыми потерями мы уже примирились, и теперь перед нами стоит задача сохранить оставшееся? Наконец, в словах профессора явственно заметен активно проталкиваемый «тезис» турок и купленных ими фарисеев от истории: «отношение Турции с армянами испортились вследствие прорусской ориентации армянского населения Османской империи». Нет, и еще раз нет! Антагонизм между оседлыми армянами и кочевыми турками носит именно «первоприродный», то есть цивилизационный характер.
Но более всего меня поразила вот эта фраза известного востоковеда: «Со времен проникновения тюрков в Переднюю Азию у армян с ними было, во всяком случае, не больше проблем, чем у других народов региона».
Да, на самом деле, турки вырезали всех, до кого доходил ятаган. И, тем не менее. Знаком ли профессору термин «нуфус»? Это – практиковавшийся в Турции налог на детей мужского пола в христианских семьях, вводимый с самого их рождения. Заимела армянская семья ребенка, плати ежегодный нуфус. Если воспользоваться терминологией современности, то это – геноцид! Нуфус часто был неподъемен для армянской семьи, так как их вынуждали платить огромное количество «дополнительных» налогов, от которых были избавлены сами турки и все мусульмане государства. В этом случае ребенка отнимали у семьи и отдавали в янычарство.
Попробую перечислить эти налоги.
О нуфусе мы уже знаем, поэтому просто продолжим: Налог на нивы (араз), независимо от того, возделаны они или нет. При неуплате сельчанином в срок ссуды, принадлежащая ему земля отходила в казну. Но и тогда он, уже безземельный, не избавлялся от поземельного налога (фаракенда). Армяне обязывали платить налог с огорода (ташир), налог с сена (ташир), налог с осоки (ташир), налог с кизяка (амляк), налог с хлева (амляк), налог с жилья (амляк), налог с овчарни (амляк), налог с конюшни (амляк), налог с саманника (помещение для хранения корма для скота) (амляк), налог за женитьбу (тамадо), налог на овец (хамчур), налог на устройство дорог (амялия), налог на наследство (интифал). Все эти налоги касались только христиан и имели «общегосударственный» характер. В реальности каждый каймакам (назначенный султаном местный правитель) считал своим «долгом» вносить дополнительные налоги на подвластное ему христианское население. Отметим также, что кроме перечисленных податей, армяне платили также налоги, которыми обкладывалось все население Турции, независимо от религии.
У подавляющего большинства армянского населения не было никакой возможности платить эти оброки. Например, «интифал». По смерти отца семейства его наследники вызывались в управление каймакама, по прихоти которого «устанавливалась» цена оставленного им в наследство дома. После этого наследники обязаны были выплатить 10% от «стоимости» дома. Если такой возможности у сыновей умершего не было, что было совершенно распространенным явлением, дом отбирался и продавался в пользу казны. Люди оставались бездомными и часто просто продавались в рабство. Но и после этого они не освобождались от оброка в виде «нуфусов» и «амляков».
Однако самой страшной карой для немусульманского населения Турции был институт янычарства. Янычары (тур. новое войско) набирались в принудительном порядке из христианских (армяне, греки, грузины, сербы, русские, болгары) мальчиков 10-14 лет, насильно отуречивались и воспитывались в духе всепоглощающей ненависти к своим сородичам-христианам. Все, без исключения, христианские поселения на завоеванных территориях были обложены этим «налогом». Армян, как и все христианские народы Турции, вынудили стать «поставщиками живого товара». Попробуем понять, как это происходило. В армянской семье рождался мальчик, за которого семья платила нуфус, а по истечении 8 – 14 лет ребенка отнимали, чтобы превратить в чудовище, способное убить собственных родителей. И мне трудно понять, как может профессор-востоковед писать, что у армян с турками было «не больше проблем, чем у других народов региона».
История захвата Армении тюркскими племенами имеет свое объяснение, выходящее за рамки данной статьи: отмечу лишь, что роковую роль для армян и других исконных насельников обширного региона сыграло различное понимание понятия «война». Но сегодня хочется сказать о другом. Надеюсь, Г.Асатрян не имел этого в виду, но из его интервью выходит, что мы обязаны с пониманием отнестись к упомянутому им «османскому гнету». У всех, мол, были проблемы с турками.
Но это не так! Турки испытывали особую ненависть к армянам не только из-за нашей приверженности к христианству. Они пришли на нашу землю, и понимали это, как понимали и то, что истинные хозяева этой земли никогда не смирятся с положением раба у себя на Родине, и не преминут воспользоваться удобным случаем для изгнания захватчиков. Кроме того, турки испытывали чувство ущербности рядом с земледельцами, обладающими несравнимо большими знаниями и умением. Каждый выпеченный армянином лаваш бил по самолюбию турок, каждую возделанную армянином ниву турок воспринимал как укор. Каждое произнесенное вслух армянское слово турок воспринимал как насмешку над собой. Это была ненависть бандита к жертве, вора – к хозяину.
При этом турки воздерживались от массового вырезания армян, применяя вначале тактику насильственного обращения в ислам. Амшенские армяне – живое свидетельство подобной политики Турции. Исламизация армян готовила почву для Геноцида армян! Турки нуждались в земледельцах, ибо сами они земледельческим трудом никогда не занимались. И чем больше армян и других коренных народов Передней и Малой Азии принимали ислам, тем большая опасность нависала над остальными. Другая опасность исходила от янычар, которые стали обзаводиться семьями и возделывать землю.
Надо сказать, что вплоть до середины 16 века янычарам, за исключением так называемых «отураков» (осевших) – старых ветеранов и инвалидов – было запрещено жениться. Однако от отураков, в плане потомства, было мало пользы, и в 1566 году султан Селим II предоставил всем янычарам право жениться. Селим II рассчитал, что дети от сильных и мужественных янычар способствуют развитию земледелия и укреплению населения империи. Современники подчеркивали, что дети янычар выгодно отличались от «чистокровных» турок физической силой, умом и смышленостью. Не удивительно, что в наши дни среди турок можно встретить представителей как азиатских, так и европейских рас.
Критическая масса «тюрок-земледельцев», по-видимому, сложилась к концу ХVIII началу ХIХ веков. Именно в этот период у Турции отпала «необходимость» в коренном армянском, ассирийском, греческом населении. А в государстве уже были созданы регулярные разбойничьи отряды, (словосочетание, возможное, наверное, только в Турции) – акынджи. В «мирное время» акынджи использовались для набегов и грабежей оседлых поселений не только сопредельных стран, но и внутри самой Турции. Стоит ли говорить о том, что набегам акынджи (слово «акынджи» – akinci – означает «совершающий набег», «разбойник») подвергались армянские и другие христианские поселения? Земледельцы-христиане уже не были нужны Турции: армяне, греки, ассирийцы сделали свое дело: научили турок возделывать землю, да и сами частично отуречились. Кроме того, земледелием занимались и потомки янычаров. Сохранившие христианскую религию народы оказались ненужным элементом на своей Родине. И именно в первой половине ХIХ века репрессии против коренного населения Турции приняли невиданный по жестокости характер.
Геноцид армян 1894-1923 годов является логическим продолжением многовековой политики турок на завоеванной земле, и не имеет никакого отношения к политическим симпатиям армянского народа. Достаточно только посмотреть на Карту Геноцида армян, чтобы убедиться в этом. Армяне массово вырезались не только в приграничных с Россией регионах, но по всей территории Турции. Это был финальный аккорд противостояния двух дуальных цивилизаций, в котором армянская сторона потерпела катастрофу еще в ХI – ХIII веках. Весь последующий период жизни армян на своей Родине, вплоть до 1915 года, следует квалифицировать как продление агонии.
Но и после этого, воспользовавшись распадом Российской империи, турки продолжили массовые убийства армян – уже на территории Восточной Армении. В 1918-1920 годах на территории нынешних Азербайджана, Армении и Республики Арцах было вырезано свыше 250 тысяч армян. Обратим особое внимание на то, что Геноцид армян в Восточной Армении проводился после того, как Россия вышла из Первой Мировой войны, и «объяснения» резни политическими симпатиями армян потеряли кажущуюся актуальность.
Не выдерживает критики и аргумент профессора Асатряна, напоминающего о военном союзе армян с монголами. Такие отношения действительно были, но, Асатрян не учитывает важного фактора: монголы завоевывали огромные территории отнюдь не с целью обеспечить себе жизненное пространство: они пришли грабить и обкладывать данью и податью. Конфликта цивилизаций не могло быть по той простой причине, что одна из сторон – монгольский народ – находилась за тысячи километров и не могла принимать в нем участия. Армяне, не без успеха, старались установить союзнические отношения не с монгольским народом, который попросту был им неизвестен, а монгольским войском, видя во врагах турок своих союзников. Это был мудрое военно-стратегическое и политическое решение, никак не связанное с взаимоотношением народов.
Профессор Асатрян пишет: «…если уж быть точным, азербайджанцы и турки – тюрки только по языку. С истинными же тюрками, народами Центральной Азии – казахами, узбеками, кыргызами, туркменами и проч., – мы всегда дружили». Мне, разумеется, хорошо известно новое поветрие в науке, утверждающее, что мигрируют языки, а не народы. Сразу скажу, что оно мне кажется сильно притянутым к известным теориям, но обсуждение этой темы займет слишком много места и требует отдельной аудитории. Пока же просто скажу, что кем бы ни были закавказские и анатолийские турки – весь их поведенческий стереотип, все их, смею надеяться, неплохо известное мне мировоззрение, подтверждает одно: они – турки. «По делам их узнаете их». (Матфей 7:20) Не могу согласиться и с безальтернативным причислением узбеков и киргизов к «истинным тюркам», ибо большая часть этих народов представляет собой потомков отуреченных местных ираноязычных народов.
Стоит также напомнить, что дружба армян с этими народами никогда не носила общенародного характера, хотя бы по той простой причине, что наши народы не жили вместе или даже рядом. Возникшие после 1918 года в этих государствах армянские общины жили там в основном в советские годы, когда дружба народов СССР контролировалась дубиной КГБ. Не имея ничего против центральноазиатских народов – сам жил среди них долгие годы – хочу закончить данную статью мудрым анекдотом: Польскому королю докладывают о прибытии делегации от короля Румынии.
– А у нас с этой Румынией есть общие границы? – спрашивает король.
– Нет, государь.
Значит, румыны – хороший народ.
Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН