Из серии «О Войне и Победе»
«Китаби дедем Коркут» (туркм. Горкут-ата, тур. Деде Коркут китаби) – один из основных эпосов кочевых тюрок-огузов – изобилует подробностями грабежей, убийств, отсечений голов и т.д. В эпосе несколько раз повторяется сюжет прославления мужчины, отрубившего много голов, принимавшего участие в набегах на поселения оседлых людей. Сын Улаша – Салор Казан бек, один из героев книги, как-то на пиру посмотрел направо, на брата своего Кара-Гюне, и расхохотался, посмотрел налево, на своего воспитателя Аруза – проникся большой радостью. Затем Салор Казан посмотрел перед собой, увидел сына своего Уруза – «ударил рукой об руку, заплакал». На гневный вопрос сына о причине такого отношения к нему, Салор Казан отвечал: «Как посмотрел я направо, увидел брата Кара-Гюне, он отрубил головы, пролил кровь, получил награду, достиг славы. Как посмотрел налево, увидел воспитавшего меня Аруза; он отрубил головы, пролил кровь, получил награду, достиг славы. Как посмотрел перед собой, увидел тебя; шестнадцать лет ты прожил; настанет день, я паду мертвым, останешься ты; лука ты не натягивал, стрелы не выпускал, крови не проливал, награды среди храбрых огузов не получал».
Вспомним еще раз В. Поликарпова: «Юношей (Кочевники. – Л.М.-Ш.) посылали в набег на соседей: убьют — новый вырастет, привезет добычу — станет героем». «Добычей» у кочевников считалось не только награбленное, но и головы, иногда уши людей. Юноша у кочевников не может влиться в ряды взрослых мужчин, пока не примет участия в набеге на поселение оседлых людей, не отрубит головы, не принесет домой «награду», то есть награбленного во время набега. У кочевников с детства воспитывается пренебрежение к жизни и труду оседлых народов. Без того, чтобы «стать мужчиной», он не имеет права жениться, обзавестись семьей. Кстати будет сказать, что нынешний этноним татов – ираноязычного народа в Азербайджане – первоначально имел более широкое и пренебрежительное значение: так тюрки звали представителей всех оседлых народов в обширном регионе от Пакистана до территории современного Азербайджана.
Но вернемся к набегам кочевых племен на оседлые поселения. По большому счету, эти набеги имели вынужденный характер: кочевники нуждались не только в продуктах земледелия, но и производимых оседлыми народами товарах. Гораздо больше, чем оседлые народы – в производимых кочевниками продуктах животноводства, ибо любое оседлое хозяйство включало в себя, в большей или меньшей степени, в том числе и животноводство. Что же касается крайней жестокости, проявляемой кочевниками при набегах на поселения оседлых народов, то, как представляется, она, по крайней мере, поначалу, видимо, преследовала цель парализовать волю и способность к обороне у оседлых жителей населенных пунктов.
Современная наука, характеризуя хозяйственную деятельность кочевых племен и народов, оперирует удивительно точным определением: «набеговое хозяйство». В самом деле, трудно иначе определить опирающуюся на грабежи и набеги форму хозяйствования кочевых племен, когда благосостояние племени напрямую зависело от успеха набегов. Парадокс: чем лучше жили и развивали свое хозяйство оседлые народы, тем больше шансов разбогатеть появлялось у соседних кочевых племен. Как писал Л.Гумилев в книге «Древние тюрки»: «По-видимому, без грабежа жужани не мыслили своего существования». Добавим, что это относится ко всем без исключения кочевым народам. Не случайно оседлые народы всегда старались огородиться от кочевников: где крепостями и пограничными отрядами, где китайской стеной или римским валом.
В книге «Чингиз хан. Покоритель Вселенной» знаменитый Рене Груссе пишет, что для кочевников «их очарование (Набегами и грабежами. – Л.М.-Ш.) сравнимо с тем чувством, которое испытывает волк – их тотем, когда он в снежную погоду приближается к фермам и следит за добычей в пределах плетня забора. Кочевник, также как и волк имел вековое желание ворваться, грабить и бежать с награбленной добычей». Однако надо признать, что отмеченное «очарование» имело сугубо практичный характер, как, впрочем, и для того же волка.
Еще одно важное отличие кочевников от оседлых народов – воинственность всех членов племени, в том числе и женщин. Это обстоятельство со временем окажет сравнительно немногочисленным племенам турок неоценимое подспорье в завоевании Армянского Нагорья, Малой и Передней Азии, Южной Европы. Практически все народы, населяющие указанные регионы, проиграли туркам в силу психологической неготовности и неспособности адаптироваться к вызовам незнакомой цивилизации. «Джентльменский» способ ведения боевых действий оказался бессилен перед применяемой кочевниками (в особенности турками) тактикой выжженной земли и тотального уничтожения населения. Разность подходов к войне и военному искусству впоследствии обернулась одной из самых масштабных трагедий в истории человечества.
Перекочевавшие с конца Х века в Армянское Нагорье и Переднюю Азию турки целенаправленно разрушали развитые ирригационные системы, что, на первый взгляд, плохо соотносится с набеговым хозяйством: кого же грабить, если поселения оседлых народов разорятся. Однако в подобном поведении была своя логика: турки – огузы, покинувшие многовековой ареал обитания вследствие военных поражений и другим кочевникам и растянутых во времени климатических катаклизмов, пытались приспособить завоеванные территории под привычный образ жизни. Турки нуждались не в возделанной земле, а пастбищах, что же касается другой неотъемлемой составляющей цивилизации кочевников – набегов и грабежей – то для этой цели у них оставались поселения оседлых народов на не завоеванных еще территориях. Интересно, что в те же времена на Аравийском полуострове возникла новая форма дани: оседлые жители платили специальную дань – хувву – кочевникам-бедуинам за охрану и безопасность возделанной земли и ирригационных каналов и сооружений от других кочевых племен.
Многие наблюдатели и путешественники отмечают крайнюю неопрятность кочевников, что, безусловно, изначально объясняется климатическими особенностями ареала проживания кочевников – недостатком воды в засушливых степях и пустынях. Живший в ХIII веке Гильом де Рубрук некоторое время пребывал при дворе Мункэ-хана, а затем описал свои впечатления от монголов и их быта в книге «Путешествие в восточные страны». Так, его поразило, что в монгольской столице он встретил много немецких и французских пленников, которых заставляли выделывать оружие, домашнюю утварь. Однако более всего он был поражен своеобразным отношением кочевников к гигиене (При том, что сами европейские народы в большинстве своем были далеки от того, что сегодня именуется чистоплотностью): «Платьев они никогда не моют, так как говорят, что бог тогда гневается, и что будет гром, если их повесят сушить. Мало того, они бьют моющих платье и отнимают его у них… Никогда также не моют они блюд; мало того, сварив мясо, они моют чашку, куда должны положить его, кипящей похлебкой из котла, а после обратно выливают в котел…». Эту же особенность кочевников отмечает автор книги «Монголы. Основатели империи великих ханов» Э.Д. Филлипс: «Одежду (Монголы. – Л.М.-Ш.) не стирали, по крайней мере, при свете дня, – за это другие женщины могли провинившуюся побить. Посуду также никогда не мыли водой».
Понятно, что все эти «традиции» родились вследствие постоянной нехватки воды, и, тем не менее, нетрудно представить отношение оседлых народов к дурно пахнущим диким и кровожадным кочевым племенам, постоянно совершающим набеги на их поселения. В свою очередь, необходимо сказать, что столь же отрицательным было мнение кочевников об оседлых людях. Они считали их изнеженными и безвольными (женщины не воевали!), то есть не заслуживающими приобретенных ими благ. Это было растянутое во времени, многовековое столкновение цивилизаций, последствия которого в немалой степени определяют современную политику государств и взаимоотношения народов.
В самом деле, цивилизационное воззрение – исключительно консервативное явление, трудно поддающееся влиянию времени. Противостояние между цивилизационными антиподами – кочевыми и оседлыми народами – продолжается, истоки его уходят в тысячелетия, и длиться ему также предстоит многие столетия. Цивилизационная несовместимость – объективная данность, порожденная климатическими особенностями ареала проживания, географией, историей, образом жизни, мировоззрением. И пока она не будет преодолена, необходимо примириться с мыслью о невозможности совместного проживания представителей двух взаимоисключающих цивилизаций. В противном случае миру не избежать новых войн и потрясений, грозящих, в случае столкновения цивилизаций, новыми актами геноцида народов.
Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН