Гатыр Мамед и Гаракенд (Бердашен)
Весной 2008 года власти Гянджи (Гандзак) снесли памятник герою советской эпохи Азербайджана Гатыру Мамеду. Как передало АНС-Тв, городские власти приняли это решение в связи с многочисленными обращениями гянджинцев и обнаруженными фактами сотрудничества Гатыра Мамеда со Степаном Шаумяном в борьбе против правительства Азербайджанской демократической Республики в 1920 году (АДР). Утверждения о том, что Гатыр Мамед воевал с Шаумяном против власти Азербайджанской республики – чисто азербайджанский абсурд. Как известно, Степана Шаумяна убили в сентябре 1918 года, а Гатыр Мамед, никогда в жизни не покидавший территорию вокруг Гандзака, и убитый ровно через год, в сентябре 1919 года, никоим образом не мог совместно с Шаумяном воевать против АДР.
Гатыр Мамед был обычным гачагом – разбойником, воспользовавшимся смутными временами периода распада Российской империи, и его памятник в тогда еще Кировабаде стал постоянной причиной для насмешек. «Гатыр» в переводе с тюркского означает «мул», и уже нетрудно догадаться, что жители Кировабада звали его не иначе, как Ишак Мамед. А вот причину сноса памятника Гатыр Мамеду знают многие в Азербайджане, уж тем более, городские власти, которые и организовали демонтаж памятника, но о ней не принято говорить, точнее, опасно говорить.
Чтобы разобраться в этом вопросе, нам необходимо познакомиться с закавказским турком по имени Якуб Рзаев. Родился в селе Ахмедавар Агдамского района. Всю жизнь работал каменщиком. В 1991 году ему уже было за 50 лет. Но, несмотря на это, одним из первых организовал в Агдамском районе отряды «самообороны». В основном пребывал около сел Ахмедавар, Чухумехле и Хыдырлы, совершая регулярные набеги на соседние армянские сёла.
После начала деятельности отряда под руководством Якуба его стали называть Гатыр Мамед и Ала Якуб. Надо сказать, что прозвище гачага «Гатыр Мамед» он действительно честно заслужил своими набегами, убийствами, продажами трупов и другими, «подходящими» для разбойника проделками.
Стычки в Карабахе перешли в полномасштабную войну и кровавый бизнес гачага начал процветать. Весной 1992 год его отряд влился в ряды правительственных войск Азербайджана, и после смерти первого командира — Аллахверди Багирова – Якуб Рзаев (он же Гатыр Мамед) был назначен уже командиром Агдамского батальона. Батальон впоследствии был преобразован в печально известную (и печально закончившую!) 708-ю бригаду вооруженных сил Азербайджана.
С данной бригадой связаны еще два события, разросшихся до общеазербайджанского масштаба. Крушение вертолёта с политической элитой республики у арцахского села Бердашен (недалеко от Агдама) и уничтожение десятков жителей поселка Ходжалу (уже в самом Агдаме). Вообще, Агдамский район можно смело назвать Бермудским Треугольником для Азербайджана, только здесь происходят самые кошмарные и судьбоносные события в жизни Азербайджанской Республики. Случайность? Давайте рассмотрим хронологии двух событий, произошедших в этих местах, но в разное время, и попробуем разобраться, есть ли у них общее начало?
Катастрофа Ми-8 произошла 20 ноября 1991, близ села Бердашен. На борту вертолета, вместе с членами экипажа, находились 22 человека. Не секрет, что этот инцидент сильно ослабил позиции тогдашнего президента Азербайджана Аяза Муталибова, ибо в вертолете находилась практически вся его команда, в том числе государственный секретарь Азербайджана Тофик Исмаилов, министр внутренних дел Магомед Асадов, генеральный прокурор Исмет Гаибов, вице-премьер Зульфи Гаджиев и другие, как принято говорить, официальные лица. Все они были опорой Муталибову, и с их потерей президент Азербайджана утратил многие рычаги управления республикой.
Первая версия причин катастрофы была озвучена ТАСС со ссылкой на комендатуру особого района НКАО — летевший в густом тумане вертолет столкнулся со скалой. На следующий день, 21 ноября, председатель комиссии по расследованию причин катастрофы Адыл Агаев заявил по телевидению, что вертолет был обстрелян с земли из крупнокалиберного оружия, а видеоаппаратура и оружие с места катастрофы похищены.
Интересный факт: практически сразу после катастрофы на месте трагедии оказался бывший второй секретарь ЦК КП Азербайджана, печально известный в Арцахе Виктор Поляничко. Инцидент с вертолетом освещался и в российской прессе.
Газета «Известия» от 23.11.1991 писала:
«Как оказалось, место катастрофы до приезда военных было полностью разграблено. Исчезло 12 пистолетов, аппаратура корреспондентов азербайджанского телевидения, ценные вещи погибших, приборы вертолета. Есть утверждения, что пропали тела некоторых жертв трагедии. Правда, «черный ящик» уцелел и отправлен в Баку на обследование». Со своей стороны отмечу, что «чёрный ящик» хотели впоследствии отправить для расшифровки в Монреаль, но передумали, и отправили в Москву, откуда и получили ответ: «ящик» настолько пострадал, что восстановление записей невозможно».
Еженедельник «Коммерсантъ Власть» от 25-11-91
«После сообщений о трагедии, воспринятой азербайджанцами как «очередные происки армянских террористов», в Баку начались стихийные митинги. Кроме обычного контингента митингующих на улицы вышли студенты и работники АН Азербайджана. Требования митингующих — Верховному Совету и президенту Муталибову навести порядок в Карабахе или уйти в отставку». Муталибову и вправду вскоре пришлось уйти, после убийства жителей Ходжалу в Агдаме (Акна).
С началом правления Гейдара Алиева, в Азербайджане стал усиленно муссироваться слух о том, что вертолет Ми-8 был сбит армянскими силами тепловой ракетой. При этом намеренно замалчивались данные азербайджанской же комиссии. Чтоб пролить свет на это «новшество» в азербайджанской пропаганде, ознакомимся со свидетельствами тех дней.
Из постингов юзера ex-okkupant – русского наемника, воевавшего на карабахской войне:
«Помню, нас после обеда тогда «дернули» по тревоге, готовились на место выезжать, если проческа и оцепление потребуются, но так и не послали – там спецназ (КГБшный в том числе), десантники и ВВшники работали. А мы сидели в казарме и смотрели телевизор. Сначала говорили, что вертолет упал по невыясненным причинам – а взводный наш матерился, потому что на обломках, которые показывали, были отчетливо видны пулевые дырки, причем двух калибров и с разных сторон – особенно на хвостовой балке было отчетливо видно, что вертолет именно под перекрестный огонь попал. То есть не просто со стороны обстреляли, а знали маршрут и приготовили позицию. Там, кроме гражданских чиновников, несколько генералов было – и наших, и ВВшных. Из штаба нашей 4-й армии тоже были генерал-майор и подполковник. Потом говорили, что летчики до последнего пытались посадить машину нормально, но у них уже бак прострелен был… на ручке управления пригоревшую кожу нашли. Летчик горел, но до последнего выравнивал.
И тогда уже стало ясно, что все, ничем мирным там уже не закончится. До этого как раз был реальный шанс как-то развести стороны, найти компромисс, была, как нам говорили, какая-то программа, которая обе стороны устраивала… но, видно, не всех.
Вертолет набирал высоту после взлета с площадки подскока возле Агдама. При подлете к предгорьям огонь был открыт с двух сторон – спереди-справа и спереди-слева. Справа работал автомат или пулемет (возможно, не один – большое количество пробоин свидетельствовало о высокой плотности огня) калибра 7,62 мм, слева – тот же калибр, плюс крупнокалиберный (12,7 мм) пулемет – его попадания были отчетливо видны на левом борту и на хвостовой балке – навылет, но судя по задранному металлу пули шли слева. После обстрела вертолет резко потерял высоту, загорелся в воздухе и при ударе о склон небольшой горы (вблизи вершины) взорвался. Наиболее вероятно, что огонь был открыт со склонов горы при подлете вертолета к ней, с расстояния около 300-500 м (пули 7.62 мм не везде пробивали все конструкции навылет, как было бы при стрельбе с 100-200 м, но везде пробивали и дюралевые, и стальные детали). В досягаемость для стрелкового оружия высота полета вертолета укладывалась с большим запасом, над Карабахом в то время вертолеты на предельных высотах не летали. Тем более – полет был до Степанакерта, фактически «перескочить» гряду, идущую от Аскерана, и почти сразу нужно начинать снижение, если лететь и заходить на посадку нормально, а не «зависать»… На Шуши летали несколько выше – с учетом того, на какой высоте над равниной была площадка.
Как видно, вертолёт ждали, и ждали грамотно. На тех позициях – с которых взяли под прицел и истребили вертолёт стрелковым оружием – попросту армянских военных формирований никак не могло оказаться. Поэтому для отвода подозрений и был принят в обиход версия слепо и тупо повторяющееся и в наши дни, что вертолёт был сбит тепловой ракетой. Грубо пробуя доказать что стреляли из за горки и армяне, а не в лобовую и азера.
Единственным счастливым пассажиром оказался Тамерлан Караев, кто не сел в вертолёт и в последствии поднимался по лестнице власти включая и наши сегодняшние дни. (заместитель Председателя Верховного Совета Азербайджанской Республики (1991-1992 гг.) с мая 1992 г. – первый заместитель Председателя Верховного Совета Азербайджанской Республики член меджлиса Народного фронта Азербайджана. Потом был послом в Индии…)».
Со своей стороны отмечу, что в командированной из Баку в Арцах делегации Т.Караев был единственным представителем оппозиционного и рвущегося к власти Народного фронта Азербайджана. И в Азербайджане, и в Арцахе многие обращают внимание на этот интересный факт: в вертолете оказались все, до единого, представители власти, кроме единственного оппозиционера. Интересен и рассказ Араза Ализаде, в котором он вспоминает предупреждение Муталибова Тофику Исмаилову: «Ни в коем случае над Карабахом на вертолете не лететь».
Чувствовал Аяз Ниязович , явно чувствовал что-то, но он точно не мог предположить про заготовки второй части сценария агдамского Гатыра Мамеда.
Игорь ВАРТАНОВ
Продолжение следует