Больше всего на свете ненавижу историю. А также историческую географию с исторической климатологией. Черт меня сподобил когда-то в молодости изучить все эти премудрости. И зачем, спрашивается? Чтобы узнать, что тысячу лет назад случилась на просторах Великой степи великая же полуторавековая засуха, вследствие чего оголодавшие барашки, а следом – их немытые хозяева – поперлись в наши края. Ладно бы, погостить, попастись, и убраться обратно, так нет же: барашкам и их оборванным хозяевам приглянулись наши альпийские горы, прозрачное небо, звонкие реки… В кои-то века дорвались до возможности набить желудок.
С тех пор, уже без малого десять веков, живут рядом с нами странные существа, у себя в степи, наверное, людьми называвшиеся. Вначале мы их называли «хашнарацами», то есть пасущими национальное армянское блюдо хаш, а потом и вовсе обозвали турками. От слова «тhрик», наверное, то есть «коровья лепешка». Интересно, что в наименовании турок мы оказались не оригиналами: другой коренной народ Закавказья, лезгины, также назвали их циапами. Циап тоже означает «лепешку», но уже не коровью, а конскую. Однако «благоухание» циапа от запаха тhрика без специальной подготовки сразу и не различить. Так что «тhрик» и «циап» – это смысловые синонимы.
У прибывших в регион существ была немало отличительных особенностей: короткие ноги, приземистый, практически волочащийся по земле зад и голова в форме сильно вытянутого эллипса, но более всего шокировала и вызывала омерзение у аборигенов их привычка жениться на своих ближайших родственницах. То ли у обожествляемых ими баранов научились, то ли сами баранов научили, но факт остается фактом: основным объектом для женитьбы выбирались дочки родных дядей и теть. Турки объясняли это тем, что в процессе долгих кочевок у них не остается выбора: или молодая обольстительная овечка, или не очень обольстительная, но тоже молодая, сестра. При этом нередко турки умудрялись совмещать этот мучительный для них выбор: сестра для продолжения рода, а молодая овечка – для удовлетворения страсти. Прошли века, турки, в большинстве своем осели, многие живут в городах и даже иногда моются, а страсть к сестрам и овечкам намертво застряла в генетике. Турки по-прежнему продолжают жениться на сестрах, но вот беда: в городах страсть к овечкам не всегда можно удовлетворить. Выход нашелся простой: они по-прежнему женятся на сестрах – для продолжения рода – а живут уже с братьями – для удовлетворения бараньей страсти.
К каким это приводит медико-биологическим последствиям, анализировать не буду, но вот политические последствия этой особенности турок захватывающе интересны. Особенно в период предвыборной агитации. В самом деле, разве не интересно, с какой целью турок в постели с турком сочиняет на конкурента турка пасквиль, в котором обвиняет турка в том, что он спит с турком? Ответ на этот вопрос самый простой: таким нехитрым образом турок рекламирует сородича. И ведь что забавно: турок, уличенный турком в прелюбодеянии с турком, возмущается! Хотя, спрашивается, что произошло? Похвалили тебя, указали как на турка, свято блюдущего вековые обычаи турок, назвали турецким консерватором. Разрекламировали, одним словом. И теперь ты вправе рассчитывать на голоса избирателей – турок. Ан нет. Правила игры требуют возмущения, скандала, а в некоторых случаях даже обращения в суд.
Нехитрая эта игра на публику является обыкновенным пиаром. Ибо если турка действительно желают опозорить и вывести из предвыборной борьбы, то его обвиняют в дружбе с армянами. Этот прием среди турок работает без сбоев. А «обвинения» в гомосексуализме – чистейшей воды реклама. На это указывает даже способ «обороны» от подобных «обвинений», когда обвиненный в мужеложстве турок внешне возмущается, но даже не пытается отрицать сути «обвинения».
Так, в самом начале очередной предвыборной 2010 года гонки в Азербайджане закавказские турки в очередной раз принялись вовсю эксплуатировать тему сексуальной ориентации «соперников» (я специально не употребляю слово «нетрадиционной», ибо, как уже было сказано, любовная страсть турка к турку относится к традиционной для этих племен ориентации). Итак, власть выбирает наиболее лояльного к себе «оппозиционера» и запускает в эфир «оперативные» кадры, свидетельствующие о его – оппозиционера – консервативности в любовных связях. То есть о неистребимой тяге турка к турку. А «оппозиционная» публика начинает обвинять власть, при этом никак не отрицая подлинности запущенных в эфир кадров.
Убедительным подтверждением отработанной в Азербайджане схемы – «обвинение» плюс «защита» равняется реклама – служит опубликованная на днях азербайджанским информационным агентством «Туран» статья: «Голубой контекст» борьбы с оппонентами». Никак не отрицая того, что субъекты, в разное время попадавшие под бдительное око скрытых видеокамер властных структур, действительно занимались неестественной для нормального человека «любовью», туранцы попытались лишь обвинить власть в вынесении «на публику» интимных сторон жизни азербайджанских политических деятелей. При этом старательно перечислив всех журналистов и политиков, застуканных за мужеложством: Ганимат Захидов и Азер Ахмедов, Агиль Халил и Али Керимли… Но самое интересное, «Туран» мудро отблагодарил власть, намекнув на то, что «подобные… методы борьбы с оппонентами имеют самодискредитирующий характер и таят в себе опасность «бумерангового эффекта». Мол, пусть все знают, что и вы являетесь настоящими турками с тюркской же ориентацией.
Большей рекламы в Азербайджане, чем прозрачный намек на традиционную тюркскую сексуальную ориентацию просто быть не может. Обвиняя друг друга в мужеложстве, власть и марионеточная оппозиция вымащивают друг другу дорогу в самый авторитетный голубой орган республики – Милли меджлис.
Сагател БАКВЕШИНЯН