Начало
Россия – цивилизационно и генетически близкая нам страна, пониманием которой мы дорожим. Но как мы сами понимаем её, что мы знаем о путинизме и его месте в жизни России? Нам противопоказаны и культ личности Путина, ставший, с лёгкой руки державников, лакмусовой бумажкой квасного патриотизма, и её демонизация, диктуемая бессильной ненавистью русофобов. Полярный разброс оценок личности и деятельности Путина легче понять, обратившись к фактам истории.
Ограничимся лишь двумя примерами. Первый из них даёт история Ирана. Финский ассириолог Парпола появление ранее неизвестной Персии объяснял вакуумом воли к сопротивлению населения Ассирии. Ассирийцы не щадили народы, оказавшие им сопротивление. Их переселяли на новые земли, где они скоро сливались с местным населением. Древние народы стали перекати-полем, безликим населением с общим арамейским языком, ставшим lingua franca обширного региона от Загроса до Малой Азии и Средиземного моря.
Ассирийцы сломили волю покорённых народов к сопротивлению, а ахеменидские цари даровали им самоуправление в награду за лояльность (Кир вызволил евреев из вавилонского пленения и помог им восстановить храм). Жестокость ассирийцев и благожелательность персов образовали пару сил, способствовавших появлению на свет ахеменидской империи, а тысячу лет спустя и арабского халифата.
Этот пример помогает понять причины популярности Путина в России. Путинизм привлекательнее большевизма. Нечто схожее имело место после прихода в Кремль Хрущёва, объявившего войну сталинским злоупотреблениям (в которых он, кстати, принимал активное личное участие). В путинской России есть средний класс, люди не голодают и даже ездят за границу, что было немыслимо в Союзе.
Второй пример объясняет, почему Запад демонизирует Путина. Почти 100 лет тому назад лидеры Антанты, навязавшие Германии кабальный Версальский договор, не знали, что их жадность и безжалостность подталкивает мир к новой войне. Триумф Гитлера на выборах стал неожиданностью для брейгелевских слепцов, победивших не только Германию (бездарно и ценою ненужных жертв), но и здравый смысл.
Расплачиваться за их слепоту пришлось миллионам людей, павших в новой бойне. Провоцирование униженной России вкупе с демонизацией Путина очень похоже на версальскую политику с одним отличием. Россия – полиэтническая страна, которой фашизм не по карману. Это – беспроигрышная игра, ибо предполагаемой мишенью агрессии РФ станут её нацменьшинства и бывшие советские республики.
Америка – не та страна, в которой что-то происходит по наитию. Гнев россиян мог предвидеть любой школьник, знающий второй закон Ньютона. Реакцией России на провокации пренебрегли, что было такой же “случайностью”, как стремление стран Антанты добить Германию. Русофобы прекрасно знают теорию игр. Её применение Теллером и Канном 60 лет назад ускорило гибель Союза. Разыграть этот сценарий с Россией легче без Путина. Его демонизация – важный элемент игры на добивание того, что остаётся от СССР. В этом просматривается чёткая и ясная логика.
Пораженчество Горбачёва и Ельцина убедило Запад в том, что разгром России дело техники. Казалось, плод дозрел и надо дождаться его падения к ногам победителя. Расширение НАТО за счёт приёма стран Варшавского блока и даже прибалтийских республик унизило Россию.
Унижение обрело гротескный характер, когда её врагом объявила себя опереточная Грузия. Фельгенгауер стращал читателей её военной мощью, а Шурыгин воспевал победу РФ в августовской войне 2008 года с ликованием, достойным празднования победы над Наполеоном, а не Саакашвили (от великого до смешного один шаг, как и от прозападного паяца Фельгенгауера до шута-“державника” Шурыгина).
Можно как угодно относиться к Путину, но трудно отрицать, что большевистский фон содействует росту его популярности у старшего поколения россиян так же, как ельцинский у младшего. Эти фоны образуют нижний и верхний пределы функции путинизма в России. Путин остановил инерцию отступления России под давлением извне, вернув русским людям почти забытое ими чувство гордости за неё.
Сравнение путинизма с гитлеризмом (речь идёт об эффективности управления, а не о нравственности) так же неверно, как сравнение яблок с апельсинами. Германия – небольшая страна с мощными управленческими традициями, восходящими к эпохе Фридриха Великого. Возродить её проще, чем бескрайнюю бездорожную Россию, в которой большевики выкорчевали заложенные Столыпиным начатки управления и погубили производительные силы нации, совершив “классовый” геноцид.
Политика не всегда бывает творческой. Ничтожество, волею судеб оказавшееся на гребне событий, ведёт себя как бильярдный шар, катящийся в заданном ему ударом кия направлении, действуя по принципу – “дают – бери, бьют – беги”. Своей воли у него нет, что не скрывается, а афишируется как проявление прагматизма (каких бы то ни было иных добродетелей у дырки от бублика просто нет).
Провидцы смотрят вперёд и изменяют мир, а слепцы не видят вокруг ничего, в том числе предпосылок для новаторства. Сравните Екатерину II с Меркель, а Фридриха Великого, Бисмарка, Столыпина, Ганди, Вильсона и Нжде с копошащимися в грязи лидерами Запада и Союза, и станет понятно, почему ничтожества вроде Горбачёва назвали политику “искусством возможного”. Рождённый ползать, летать не может – поведение крысы и орла невозможно оценить одним критерием.
Объективная оценка лидерских качеств подразумевает правильный выбор системы отсчёта. Путин на голову выше всех противостоящих ему лидеров, что лучше всего подтверждает их бессильная ненависть к нему, но стыдно быть вне конкуренции в такой среде. Почётнее проиграть Алехину, чем выиграть у новичка. Сравнение со Столыпиным и Ганди полезнее сравнения с Трампом, Меркель и Мэй.
Ничтожества следуют обстоятельствам, а гиганты создают их для других, реализуя своё видение. Какой Путин видит Россию и её место в мире? Ответ на этот вопрос предполагает наличие у нас своей модели её судьбы как трафарета, на который мы можем наложить путинскую. Это мы сделаем ниже, а пока заметим, что ухудшение отношений России с Западом очень похоже на греческую трагедию, исход которой предрешён неумолимым роком.
Каждый раунд обострения отношений России с Западом сопровождает привычное бегство лидеров Кремля в Анкару (в Каносе их не ждут!) с постыдным плаканием в жилетку туркам, которых Запад обижает также, как их. Нечто схожее происходит в бизнесе, когда фирмы опускают цены на свои товары до самоубийственно низкого уровня в ущерб конкуренту. Сходство усиливает терпимость Путина к бесчинствам турок, которым сошло с рук даже убийство посла России в Анкаре и сбитие СУ-24 над Сирией. Трудно уважать страну, руководство которой подаёт демонстративный пример полного отсутствия всякого к ней уважения.
Запад не внушает восхищения, что отмечали Ницше и Шпенглер, но дружить против него можно с кем угодно, но не с турками. Советская привычка хвататься за турецкую соломинку всякий раз, когда Запад загоняет Россию в угол не преодолена и достигла маразматических пропорций. Поставка историческому врагу комплекса С-400 и помощь в сооружении атомной станции, которая призвана стать кузницей кадров турецких ядерщиков, не имеет прецедентов в истории. Насколько потакание туркам навредит Западу, совсем неясно, но оно уже навредило поначалу успешным операциям России в Сирии. Нельзя ставить волка сторожем в курятнике!
Неистребимую привычку потакать туркам объясняет советское наследие путинской политики. Ссылка на западное давление не выдерживает критики, поскольку Запад всегда давил на Россию, остававшуюся тем не менее верной своей миссии третьего Рима. Давление сохранялось и в столыпинские времена, что не помешало великому реформатору сделать Россию ведущей страной Европы и западного мира.
Огромным достижением Столыпина было то, что основной доход Россия получала от экспорта масла, а не золота и нефти. Он создал фермерское сословие (”кулаков”, основу сельскохозяйственного и демографического благополучия России), в эпоху его правления невиданных высот достигли наука, литература и искусство в стране, которой (напомним вновь) Запад досаждал и в те времена.
Путина считают умным политиком и это бесспорно так. Однако, охотно признавая, что он превосходит умом своих противников, надо признать, что он не умнее своих обстоятельств. В отличие от вышеперечисленных новаторов, он не столько создаёт обстоятельства для других, сколько сам по привычке следует им.
Наша модель будущего России проста. Как бы ни складывались отношения России с западным миром, она остаётся его неотъемлемой частью, нравится это кому-то из державников-коммунистов или нет. Наша Россия – страна Пушкина, Достоевского, Амфитеатрова, Юденича и множества других великих людей, а не кучки демагогов и оппортунистов, не помнящих родства, но знающих, где кормушка. Как сказал бы Столыпин, нам нужна великая Россия, а им потрясения. Они их получат. Нельзя до бесконечности надругаться над историей и здравым смыслом.
Окончание следует…
Александр МИКАЭЛЯН