Итак, можно считать доказанным, что существование Азербайджана несовместимо с жизнью армянского народа. Этот уродство было создано с целью добить армян на территориях, оставшихся под юрисдикцией России после заключения Московского и Карсского договоров. К констатации этой очевидности стоит добавить признание того факта, что доведение до конца геноцида армян на территории, объявленной в 1918 году Азербайджаном, не было единственной задачей Баку. Мы были первым и поэтому главным, но не единственным препятствием к сколачиванию Турана.
Название “Азербайджан” было выбрано с прицелом на предъявление претензий на одноимённую иранскую провинцию с тюркоязычным населением. Ещё в советские времена к легенде о “разделённом азербайджанском народе” добавили мифы о том, что даже Тегеран населён на две трети тюрками, якобы преобладающими также и в Хорасане (об этом писал, в частности, журнал “Литературный Азербайджан” 30 лет тому назад). Целью этих вымыслов, не имевших ничего общего с реальностью, был выход Азербайджана к границе с Туркменией и тюркскими республиками Средней Азии после аннексии Севера Ирана, но аппетиты Анкары и Баку не ограничивались этими грёзами, бредовыми даже по меркам Гитлера и Геббельса.
Младотурецкие и кемалистские мечтатели видели в Азербайджане важное звено в едином массиве тюркских народов на стыке границ Армении, Ирана и Северного Кавказа. Армения мешала объединению турок Анатолии и Закавказья, Иран стоял на пути их объединения с тюрками Средней Азией, а российский Северный Кавказ мешал включению в “великий Туран” тюрок Повольжья и Сибири. Пантюркизм не мелочится. Его целью является создание единого каганата от Босфора до Юкутии и берегов Японии, что не без кокетства признавал сам Талаат. Без Азербайджана этот проект неосуществим, что имеет прямое отношение к теме этой статьи.
Эти факты общеизвестны и не стоило бы тратить время на их пересказ, если бы не крах проекта “Aзербайджан”, видимый невооружённым глазом. Недавние статьи на нашем сайте, посвящённые этой теме, не оставляют места сомнениям относительно безрадостного будущего мазутного султаната, быстро теряющего мазут, с которым алиевский режим связывал светлые ожидания, и, вместе с ним, источники доходов, позволявших ему покупать покровителей и адвокатов на Западе и в России.
Крах азербайджанской государственности побуждает нас трезво взглянуть на вещи. У Армении нет будущего, пока есть Азербайджан, но цепь событий от разгрома его воинства в апреле 2016 года до скандального краха “платформы мира” показала, что констатации очевидного факта несовместимости армян и азеров недостаточно. Настало время заявить об отсутствии у Азербайджана права на государственность, думая о реальности нашего положения, а не о чьей-то реакции на “некорректность” подобной декларации. Можно ли это сделать и как?
У нас есть прекрасный прецедент упразднения незаконно созданного государства в виде ликвидации системы апартеида в Южно-Африканской Республике и создания на её месте совершенно новой страны с тем же названием (в отличие от Македонии и Азербайджана, ЮАР не воровала у соседей имени с видами на предъявление им территориальных претензий). В Азербайджане незаконно всё от ворованного имени до тюркского фашизма, составляющего основу философии Баку. ЮАР упразднили, т. к. это государство, имевшее в своём активе, в отличие от Азербайджана, весьма ощутимые научно-технические достижения, представляло собой угрозу будущему всей Африки, а расизм и апартеид несовместимы с демократией.
Пример ЮАР заслуживает внимания как прецедент успешной работы африканских государств в ООН по упразднению образования, представляющего угрозу для всех его соседей и нарушающего права человека, но это не единственный опыт, который нам стоит освоить. Не меньший интерес для нас представляет опыт противостояния США и СССР в годы холодной войны. Предвидя вероятные возражения реалистов, которые станут доказывать, что опыт взаимоотношений сверхдержав неприменим к анализу противостояния Армении с Азербайджаном, скажу, что сходство бросается в глаза в свете несовместимости взаимоисключающих – американской и советской – систем общественного устройства, весьма напоминающей нашу ситуацию.
Будь у кремлёвских догматиков чуть больше ума, они не стали бы утверждать, что коммунизм, да ещё в маразматической советской упаковке, является могильщиком капитализма, в чём особенно преуспел Хрущёв. Никто не уходит в могилу по своей воле, кроме самоубийц! Крах советской псевдоэкономики не оставлял сомнений в том, какая из систем обречена на гибель. Не остались в долгу и американцы. Лет 40 тому назад Валентин Фалин в передаче “Международная панорама” заявил, что за антисоветизмом Вашингтона скрыта русофобия (“им не нравится не коммунизм, а то, что мы русские”). Этот момент позволяет лучше понять аналогию, кажущуюся на первый взгляд претенциозной и притянутой за уши. В её основе лежит принцип или-или, исключающий, как в нашем случае, всякую возможность компромисса (не зря Ницше советовал, борясь с дьяволом, не превращаться в него самому).
Важнейшей частью американского опыта решения вопроса выживания в конфликте с СССР является моделирование различных сценариев его развития с применением теории игр и общей теории систем. Достижения СССР в космосе в начале 60-х гг. и Карибский кризис вызвали в американском обществе, особенно на фоне обещаний Хрущёва похоронить капитализм, тревожное ощущение отставания. Разработанная Канном теория ядерного противостояния была попыткой преодолеть паралич воли, вызванный пораженческими настроениями. В её основе лежали две предпосылки – 1) война вероятна, хочет её кто-то или нет, и 2) её можно выиграть.
Акцентировались два возможных метода воздействия на Москву – достоверная, т. е. не вызывающая сомнений, вероятность нанесения США первого ядерного удара по СССР и столь же достоверная вероятность нанесения второго ответного удара в случае, если Кремль нанесёт удар первым. Речь шла не об артиллерийской дуэли, а об обмене ядерными ударами! Канн стал мишенью саркастического либерального юмора (и главным героем известного фильма Стенли Кубрика). Логика Канна была безупречной с точки зрения Клаузевица, у которого он заимствовал название своей книги. Он призвал определить потолок потерь мирного населения, допустимых для страны, втянутой в ядерную войну (он оценил его в 20-25%). Остальное известно. Теорию поддержал Рейган, обогативший её идеей звёздных войн. Для дышавшей на ладан экономики Советов рейгановское новшество стало ударом милосердия.
Сравнение предложений Канна с нашей манерой вести дела с Азербайджаном (едва ли заслуживающей определения стратегии) позволяет сделать два обобщения – оба не в нашу пользу. Мы доказали свою способность нанести ответный удар по врагу, не скрывающему своего намерения стереть Армению с карты мира, но не смеем и заикнуться о праве нанести по нему первый упреждающий удар, предоставленном нам Уставом ООН. Этот пацифизм тем более загадочен, что наша страна невелика, и промедление может стать для неё роковым.
Второе обобщение касается нашего восприятия допустимого порога потерь нашего личного состава на границах с Азербайджаном. Реакция армянского руководства на участившиеся случаи гибели солдат на фронте (а у нас давно нет границ в обычном смысле этого слова) просто шокирует. Вместо того, чтобы дать Армии карт бланш на проведение операций возмездия по всей линиии фронта, тем, кто смеет, на свой страх и риск, продвинуться вперёд и занять вражеские позиции, угрожают отдачей под военный трибунал со всеми вытекающими отсюда последствиями. Баку может быть доволен этим решением, подтверждающим безошибочность его курса.
Левона Грантовича возмутил снимок аскеров, сделанный нашими воинами с одной из боевых позиций. Он справедливо полагал, что аскер, попавший в наш объектив, должен быть уничтожен, а не сфотографирован как зверь во время фотосафари. Не исключено, что эти аскеры приложили руку к убийствам наших солдат на фронте в апреле прошлого года и после него. Солдат Армянской Армии имеет полное право уничтожать любого аскера, попавшего в прицел его ружья, но об этом не говорят. Вместо этого президент рекламирует реформы в Армении, видя в них решение всех её проблем. Особенно возмущает стандартная фраза о следствии в связи с гибелью ещё одного солдата, происшедшей вследствие полного отсутствия у нас стратегии, адекватно отражающей вызов, брошенный нам Баку. Если бы под следствие попали сотрудники МИД, чья бездарная и безграмотная политика стала первопричиной потерь нашей Армии на фронте, в нём была бы логика.
Из вышесказанного следует вывод о том, что азербайджанская политика Армении совершенно неадекватна вызовам, бросаемым нашему народу турецким фашизмом. О мерах, которые следует принять с целью улучшения положения, мы поговорим в заключительной части статьи.
Окончание следует
Александр МИКАЭЛЯН