Вначале в Милли меджлисе Азербайджане произошло невероятное, шокировавшее всех в этом образовании событие: депутат Галиб Салахзаде в своем выступлении слегка раскритиковал исполнительную власть Азербайджана. Совсем чуть-чуть. Произошло это историческое событие 28 октября, во время парламентского обсуждения “Закона о статусе муниципалитетов”.
Обычно подобные обсуждения в Милли меджлисе Азербайджана носят характер дружеского чаепития, когда отдельные депутаты шумно, втягивая в себя вместе с горячим чаем пропитанный нефтяными парами воздух, а потом, не менее шумно, выдохнув этот самый воздух, важно произносят: “Я – за”. А тут вдруг Галиб Салахзаде, дери его нелегкая, высунулся с критикой, во время которой заявил, что “пока исполнительная власть контролируют муниципалитеты, они (то есть муниципалитеты – С.Б.) – пустое место. Осмелев от собственной храбрости, Галиб сунул голову в петлю и хриплым голосом задыхающегося человека мужественно добавил: “Уже назначены члены муниципалитетов, кто будет – люди знают. А потом говорят, нет кадров. Кадры есть, просто им не дают работать”.
Более полувека назад в старших классах школы я прочитал комедию Н. Гоголя “Ревизор”, финальную часть которой, названную великим писателем немой сценой, нас заставляли пересказывать чуть ли не в лицах. Если помните, в комедии Гоголь описал, как в город N приехал некий пустышка и вертопрах Хлестаков, которого все приняли за ревизора. Все, начиная от городничего, пытаются, довольно успешно, ублажить его, ябедничают ему друг на друга, а некоторое время спустя, сразу после отъезда “ревизора”, вдруг выясняется, что Хлестаков – вертопрах, а настоящий ревизор “Приехавший по именному повелению из Петербурга чиновник требует вас сей же час к себе”.
То, что произошло в Милли меджлисе Азербайджана, очень напоминало бессмертную комедию. Разница лишь в том, что в комедии Хлестаков был никому не известным пройдохой, а Галиб Салахзаде, и это известно даже уборщикам Милли меджлиса является сватом человека с долгим именем и должностью: главы управления мусульман Кавказа шейха уль-ислама гаджи Аллах-Шукюра Паша-заде. Поэтому фраза Галиба “Кадры есть, просто им не дают работать” все, и правильно, восприняли как выпад в сторону другого главы, но уже администрации президента Азербайджана Рамиза Мехтиева.
Скажу, что для серьезного восприятия сказанного Галибом были основания: как раз накануне исторического выступления Салахзаде, Рамиз Мехтиев принародно жаловался, что в Азербайджане и, в частности, в администрации президента этой республики, нет хороших кадров. Все было также известно, что между шейхом Паша-заде и Рамизом Мехтиевым пробежала здоровенная черная котяра, слопавшая, по повелению главы администрации Ильхама Алиева значительную часть доходов шейха рождений, свадеб и смертей всех жителей Азербайджана и обрезаний части плоти у турчат мужского пола. “Теперь шейх перешел в контрнаступление”, – решили азербайджанские депутаты, прекрасно понимающие, что без отмашки президента шейх даже в нужник не идет.
В меджлисе случилась немая сцена. Судья Ляпкин-Тяпкин, простите, спикер азербайджанского парламента “с растопыренными руками, присевший почти до земли и сделавший движенье губами, как бы хотел посвистать или произнесть: “Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!” При этом он периферийным зрением своим, развитым больше непосредственного, заметил, что другой депутат и тоже сват шейха – Мадер Мусаев, незаметно, бочком, выскользнул из зала.
И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры… можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров!
Одни из курьеров побежали припасть к ногам шейха, а другие – к Рамизу Мехтиеву, в надежде, что всесильный академик выкрутится из этой ситуации и по достоинству оценит их граничащую с самопожертвованием преданность.
Мехтиев суровел прямо на глазах у курьеров: “Теперь всякая чуть вылезшая козявка уже думает, что он аристократ”.
Глава администрации президента Азербайджана молча обошел курьеров, после чего тихо произнес: “Я бы, признаюсь, больше бы ничего и не требовал, как только оказывай мне преданность и уваженье, уваженье и преданность”. Все согласно закивали головами, всем своей позой выказывая Мехтиеву преданность и уважение, уважение и преданность.
Поздно вечером люди заметили, как по ведущей к особняку Мехтиева лестнице поднимается согбенная фигура, принадлежащая Габилу Салахзаде. Следом за ним, презрев Ньютона и его закон земного притяжения, колобком катился вверх шейх Паша-заде.
А наутро в газете “Ени мусават” появилось интервью Галиба, отдельные выдержки из которого, на мой взгляд, могут послужить учебным пособием для начинающего карьеру закавказского турка.
Вопрос: Галиб бей, вы заявили, что муниципалитеты уже избраны. Что вы можете добавить?
Ответ: Я никогда не выступал против властей, я человек №1 властей.
Вопрос: Правда, что говоря о кадрах, вы выразили отношение к словам Р.Мехтиева?
Ответ: Кто я такой, чтобы выражать мнение о высказываниях уважаемого академика Рамиза Мехтиева? Он аксаггал, один из столпов власти. А кто такой я? Это все выдумки журналистов. Я ел хлеб Г. Алиева, а сейчас И. Алиева. Я не могу говорить об этом.
Вопрос: Р. Мехтиев сказал, что кадров не хватает…
Ответ: Рамиз муаллим всегда говорит правду.
Вопрос: Каково было отношений Шейха к вашему выступлению?
Ответ: Шейх никогда не вмешивается в мои дела. У него своя сфера, он религиозный глава. Кто я такой, чтобы с шейхом обсуждать такие вещи? Вижу, что вы из меня сделали звезду республиканского значения.
Вопрос: Но вы достаточно известный в Баку человек, даже считаетесь авторитетом в некоторых кругах…
Ответ: Слушай, брат, кто я такой. В стране есть президент, руководитель. Зачем мне такие вещи. Моей единственной целью является служить стране, г-ну президенту и ЙАП. Я не их тех, кто сегодня власть, а завтра – оппозиция. У меня одно лицо. У меня одна партия, ЙАП, партия Г.Алиева.
Днем, прочитав собственное интервью, Салахзаде слегка успокоился – раз уж оно опубликовано, значит Мехтиев готов его простить – и принялся за любимый обед закавказских турок. “Топор, зажаренный вместо говядины”.
А вечером он уже осмелился выйти в город и прямиком направился к месту исповеди любого правоверного закавказского турка – памятнику Гейдару Алиеву. К сожалению, уже было поздно, и рвения Галиба никто не заметил. Раскаявшийся грешник громко выдохнул воздух, словно после глотка горячего чая: “Иной (депутат) городничий, конечно, радел бы о своих выгодах; но, верите ли, что, даже когда ложишься спать, все думаешь: «Господи боже ты мой, как бы так устроить, чтобы начальство увидело мою ревность и было довольно?..»
Сагател БАКВЕШИНЯН
Жирным шрифтом выделены цитаты из комедии Н.В. Гоголя “Ревизор”