Спустя почти век после Геноцида 1915 года, многие оставшихся в живых армянские семьи из страха предпочитают скрывать свои истинные корни; их число может превышать два миллиона человек.
Жазо Узал – последний армянин-христианин деревни Нич
«Кто ты? Это Турция. Ты знаешь, что такое Турция?» – спросил меня человек со страхом в глазах, умноженным его толстыми очками. Он был из малоизвестного цыганского армянского сообщества района Kуртулуш в Стамбуле. Мы находились в кондитерской, где обычно собираются армянские цыгане, к которым я обращался за интервью.
И он был прав. Я не знал, чем являлась Турция. Но и сама Турция, и даже многие армяне тоже не знали, кем был он сам.
В Турции есть загадочное меньшинство, известное под названием «тайные армяне». Они в течение почти целого века скрывали от всех свое происхождение. По виду они – турки или курды, но тайные армяне являются потомками выживших в геноциде 1915-го, оставшихся в восточной Aнатолии, и насильно принявших ислам. Сейчас некоторые из них – набожные мусульмане, другие – алевиты, обычно считающиеся ветвью шиитского ислама, хотя для некоторых это описание неточно, а немногие поддерживают христианскую веру, особенно в районе Сасуна, где в горах еще имеются деревни с тайным армянским населением. Даже если армянские цыгане, или «поша», точно не подходят под категорию тайных армян, они делят много характеристик с последними и, в числе прочего, – неприятие или страх к раскрытию их идентичности, в том числе и другими армянами.
Никто не знает, сколько насчитываются тайных армян – тысячи или миллионы. В большинстве случаев они опасаются быть распознанными. «Турция – пока еще опасное место для армян», – сказала мне одна тайная армянка из Палу.
Тайные армяне не смешиваются с другими, «явными» армянами из активной, но уменьшающейся общины в Стамбуле. Большинство из них не разговаривает с посторонними. Ломать табу в Турции может стоить жизни. В конце концов, они помнят, что произошло с Грантом Динком. Динк, армяно-турецкий журналист, был убит в Стамбуле в 2007-ом юношей, взбесившимся его неутомимой журналистской деятельностью, касающейся спорных тем, – от армянского геноцида до основателя современной Турции Кемаля Ататюрка.
Нелегко определить, кто является тайным армянином. Некоторые отказываются от того, чтобы называться армянами, даже если допускают, что их родители или деды были таковыми, но иногда, часто против собственной воли, до сих пор считаются армянами со стороны других турок или курдов, сомневающихся в их обращении. Некоторые известны своим соседям как армяне, и не скрывают этого, в то время как другие скрывают это даже от своих собственных детей, некоторые из которых открывают это позднее – из-за других детей, которые насмехаются над ними из-за того, что они армяне.
Рафаэль Алтынчи, последний армянин Aмасии, был взращен в христианской вере и в течение года учился в армянской средней школе Сурп Хач в стамбульском районе Ускюдар, – там же, где когда-то учился и Грант Динк. Однако практически для всех Aлтынчи является мусульманином, состоящим в браке с турецкой женщиной, с которой он имеет дочь, воспитанную как турчанка. Несмотря на это, он считается армянином.
В Мушских горах Жазо Узал остается последним армянином в армянской деревне Нич, что в четырех часах тяжелой автомобильной поездки от Битлиса. Узал – практикующий христианин и проводит зимы в Стамбуле, но в деревне он отмечает мусульманские праздники, включая Рамадан.
В свою очередь Мехмет Аркан, адвокат в Диарбекире, не знал о том, что его семья была армянской, до тех пор, пока в 7-летнем возрасте не сцепился в драке с курдским ребенком и, плача, возвратился в дом, говоря, что был назван «армянином». Его отец рассказал ему, что они в действительности были армянами, но он не мог говорить этого вне дома.
«Десять лет назад мы этого не допускали, но сейчас в Диарбекире это уже не опасно», – рассказал он в интервью. Пока местное правительство поощряет его армянское прошлое недавней реставрацией церкви Сурп Гирагос и учреждением курса армянского языка для начинающих. Aркан не чувствует себя менее армянином из-за того, что является практикующим мусульманином-суннитом.
Сохранить идентичность
В каких-то случаях тайная армянская идентичность выжила в нежданных обращениях. Большинство оставшихся в живых в массовых убийствах 1915 года членов клана Оггасян из деревни Багин близ Палу, обосновались в Род-Айленде в Соединенных Штатах. Но один из детей, Kиркор, которому тогда было около 10-12 лет, остался в деревне, вероятно похищенный местным курдским предводителем, который принял его в качестве помощника на своих землях, захваченных у истребленных армян. Этот курдский предводитель женил Kиркора на другой армянской жертве резни – Серман, осиротевшей в очень раннем возрасте. Оба обосновались в ближайшей деревне Aргат, приняли ислам, взяли турецкие имена, и их потомки являются мусульманами – из тех, что набожно подчиняются пяти столпам веры, – от паломничества в Meкку до строгостей постов Рамадана.
Тем не менее, обычай, распространенный между некоторыми мусульманами, заключающийся во вступлении в брак двоюродных братьев и сестер, который клан также принял вслед за исламизацией, способствовал сохранению у этой любопытной ветви армянских идентичности и памяти. Несмотря на то, что в роду было несколько браков с курдскими женщинами-заза, подавляющее большинство потомков Kиркора и Серман Оггасян вступали в брак с другими армянскими родственниками, что также дозволялось в плодовитом клане: для этой части Турции не является чем-то необычным, чтобы каждая семья имела от 8 до 12 детей и расширяла свое родовое наследие и земельную собственность. Семья хранит переписанную по-арабски суру из Корана, записанную Киркором на армянском языке тогда, когда тот перешел в ислам. Они также хранят последнее письмо на армянском, полученное им в 1964 году от двоюродного брата из Провиденса, штат Род-Айленд. Благодаря наличию в этой части мира мощной устной традиции, они помнят, кем являются, и от кого происходят.
Самые старшие из них помнят, что бабушка Серман до последних своих дней часто погружалась в молчание и плакала, шепча сквозь зубы: «Вахси зазалар» («Дикие заза»), – вспоминая избиения, при которых присутствовала в своем детстве. Один из правнуков Kиркора и Зерман является имамом Большой мечети Харпута. Исследуя генеалогическое дерево семьи, мы узнаем, что его дальним родственником из ветви, спасшейся во время геноцида в Соединенных Штатах, является архиепископ Ошаган Чолоян из прелатства Армянской Церкви в Нью-Йорке.
В горах Сасуна, в легендарном армянском крае, что располагается на юго-востоке современной Турции, еще остаются деревни, населенные тайными армянами. В прошедшее лето во время паломничества к армянскому святилищу на вершине горы Марута, девочка 6 или 7 лет надевала на плечо большую сумку из белой ткани, которая при переворачивании явила на другой стороне вышитый почти во всю длину сумки армянский крест. При приближении постороннего, желающего ее сфотографировать, девочка испугалась и перевернула сумку на белую сторону для того, чтобы скрыть крест. При попытке узнать у ее матери, были ли они армянами, женщина с покрытой платком в мусульманском стиле головой проговорила лишь: «Мы – мусульмане».
Другой паломник – Эфрим Бак, армянин из Сасуна, проживающий сейчас в Стамбуле, сказал, что деревня Aркинт, где он родился более полувека назад, была до конца восьмидесятых годов, главным образом, населена армянами. В те времена местные армяне выставляли вооруженную охрану для предотвращения набегов со стороны курдов соседних деревень, являвшихся, чтобы грабить и похищать женщин. Сражения между армянами и курдами с применением огнестрельного оружия не были чем-то необычным до конца 60-х годов.
В 1915-ом из 47 армян, проживавших в Aркинте, выжили девять, среди них Кево Демирчи, спасшийся благодаря своему ремеслу: если бы и его убили, народ остался бы без своего единственного кузнеца. С 1920-го до самой своей смерти в 1948 году Keвo посвятил себя поиску армянских сирот; некоторых из них, обращенных в ислам, он приводил в поселок, где женил между собой. По состоянию на 1965 год в Аркинте проживало 250 армян-христиан, 100 обращенных армян и 50 курдов. Однако к концу 1980-ых, во времена нового усиления преследований со стороны курдов, многие местные армяне – эти потомки армянских матерей и бабушек – приняли решение продать свою собственность и переселиться в Стамбул, а оттуда – в другие места.
Провинция Tунджели, более известная по своему бывшему названию Дерсим, вероятно имеет наибольшую концентрацию тайных армян. Один из них – Миран Пиргич Гюльтекин в прошлом году принял решение заявить о себе (когда подал апелляцию в турецкий суд для того, чтобы принять армянское имя, поменять свою веру с мусульманской на христианскую) и создал Союз Армян Дерсима. Согласно Гюльтекину, три четверти деревенского населения этой особой провинции с наименьшей демографической плотностью в Турции, одной из имеющих высокие показатели традиционного воспитания, и единственной, имеющей алевитское большинство, чуть ли не все население, состоящее из 77 тысяч жителей – тайные армяне. Большинство из них из страха пока отказывается раскрывать свою истинную идентичность и обвиняют Гюльтекина за его инициативу.
Одна молодая студентка университета, родом из Дерсима, узнавшая о своем армянском происхождении в 15 лет, говорит, что в ее родной провинции для друзей и соседей не имеет значения, армянка ли она, но в городе на западе Турции, где она учится в настоящее время, «опасалась бы за свою жизнь, если бы вокруг узнали, что я – армянка».
Тема тайных армян завладела журналистом Грантом Динком, который утверждал, что в Турции их около двух миллионов. И, в известной степени, Дерсим и тайные армяне связаны между собой именно убийством Динка.
В статье, опубликованной в его ежедневной газете «Агос», Динк сказал, что Сабиха Гёкчен, первая женщина – военный летчик в Турции и мире, и приемная дочь Ататюрка, была армянкой Хатун Себилчян, ставшей сиротой во время геноцида 1915 года. Таким образом, и она была одной из тайных армян. Гёкчен считается турецкой героиней в немалой степени из-за своей роли в подавлении Дерсимского восстания в 1938 году с помощью воздушных налетов.
Динк был убит во время озлобления, последовавшего вслед за его статьей о предположительно армянском происхождении Гёкчен. По трагической иронии, одна из сирот армянского геноцида, под турецкой идентичностью участвовала в истреблении курдов, всего лишь спустя два десятилетия после геноцида, и одна личная трагедия объединяет общую трагедию, память о которой, заглушенная на целый век, так и не ослабевает.
Аведис ХАДЖЯН,
Ла Насьон (Аргентина), 10 февраля 2013 г.
Перевод с испанского – ПАНДУХТ