Заставь Ильхама папе молиться, так он себе лоб расшибет. Пословица эта как нельзя лучше подходит нынешнему президенту Азербайджана, с некоторых пор решившего насадить во всем мире культ собственного папаши. То есть к этому решению Ильхам пришел не сразу, а лишь после того, как на 80% территории советского Азербайджана мест для памятников папаше Алиеву не осталось.
Оно, возможно, можно было бы к существующим в Азербайджане 2759 памятникам и бюстам Гейдара Алиева добавить еще пару тысяч, да менталитет помешал. Менталитет не самого Гейдара Алиева (он, хоть и вечно живой, да все равно, мертвый), а пока еще живущих закавказских турок. Особенно тех из них, что пребывают во власти, у власти, около власти и при власти. Каждый из этих кашаглотов, как их называют в Баку, отгрохал себе от двух до нескольких десятков особняков с приусадебным участком, на котором можно было бы установить не одного каменного истукана. Помешали и не в меру ретивые архитекторы и разные прочие главы исполнительной власти, щедро выделившие под каждый из 2759 памятников огромные приистуканские площади, да еще и понасажавшие вокруг гранитных, бронзовых, гипсовых и иных Гейдаров разные импортные деревья.
Что, скажите на милость, оставалось делать в этой ситуации несчастному Ильхаму? Разогнать придворную челядь, да заменить старых архитекторов на новых? Это он, конечно, может. Но даже отдельно взятый Ильхам в отдельно взятом Азербайджане не в силах повлиять на племенной менталитет закавказских турок. Ну, разгонит и заменит, а потом придут, повылазиют из юрт новые, мечтающие о своих дворцах с мраморными джакузи, золотыми ваннами и люстрами из венецианского стекла. Ничего, что сегодня они пока еще освещают свои жилища солнечным светом, проникающим в юрту сквозь дыры в брезенте, купаются под душем, сварганенным из афтафы, которой подмывался еще дед супруги, а слово “Венеция” вводит их в ступор. Придя во власть, они мгновенно приобретут не только стремление жить в каменном доме, но и знания. В Азербайджане все начальники отличаются глубокими всеобъемлющими знаниями и неистребимой тягой к жизни в нескольких каменных домах одновременно. Так что менять старых на новых у Ильхама нет никакого резона.
Вот и пришлось безутешному отцелюбивому чаду, в поисках необжитых пастб., простите, площадей, обратить свой неутешный взор в сторону от Азербайджана. И, представьте себе, ему таки удалось обнаружить в некоторых странах необжитые пустоши. В том числе и за океаном. Вот о них, о заокеанских площадях под Гейдара и пойдет речь, ибо в разных Турциях и Украинах отцелюбивый Ильхам особых проблем не испытывает.
Президент Азербайджана, орлиным носом своим учуяв за океаном благодатную почву для пропаганды гейдаризма, обратил туда соколиный взор своих вечно выпученных глаз. И, представьте себе, не ошибся. И нюх не подвел, и зрение оказалось на высоте, выглядев на бескрайних просторах Канады и сквозь густой смог Мехико пригодные для папаши площадки. Уж не знаю, что пообещал правительствам этих стран Ильхам, но вскоре в канадском городе появились бюсты Гейдара и Мехрибан Алиевых – Ильхам отличается не только отце-, но и женоподражат., то есть, женолюбием, а в Мехико – бронзовый Гейдар на фоне Азербайджанской ССР.
Сыновий долг отдан, а любовь к супруге показана во всей своей меджнуновской страсти. Только прилег Ильхам отдохнуть от трудов непомерных, только всхрапнул сквозь мачту на лице, как пришла черная новость из канадского города Ниагара-он-зе-Лейк: там сменилась религия, вследствие чего варвары-неофиты демонтировали скульптуру “Божественной музы мугама” – Мехрибан Алиевой. А пока Ильхам напрягал фантазию и тужился придумать соответствующую казнь черному вестнику, как поступило новое сообщение: неофиты сбросили с пьедестала бюст Гейдара.
Не успели истечь сорок дней траура по в очередной раз умершему Гейдару, как новая черная весть влетела в открытое окно султанской опочивальни Ильхама: отошедшие от выборных страстей жители Мехико неожиданно обнаружили в своем городе памятник заокеанскому (уже с другой стороны) Уицилопочтли. Суеверные жители Мехико тут же образовали антиклерикальное сообщество, потребовавшее сноса памятника. “Долой Гейдара Уицилопочтли!” – потребовали они, превратив этот лозунг в главный туристический слоган Мехико. Муниципалитет города, также испугавшийся возможного возобновления человеческих жертвоприношений, пошел им навстречу.
Но антиклерикалисты не довольствовались простым сносом памятника. Они потребовали, чтобы памятник был обезглавлен, а на оставшуюся часть натянули гибкое резиновое изделие. Сказано – сделано. Обезглавили, натянули. Но надо плохо знать жителей Мехико, чтобы подумать, что они могли удовлетвориться видом обезглавленного Гейдара, засунутого в ненадежное изделие. По этой причине они еще потребовали, чтобы спеленутого Гейдара посадили в клетку и задвинули на свалку строительного мусора, громко именуемого складом. Вконец отчаявшийся муниципалитет согласился и на это требование: в самом деле, а вдруг, кровожадная душа Гейдара Уицилопочтли вырвется на бескрайние просторы Мексики, или обоснуется в трущобах этого города? Это же похуже чупакабры будет, ибо та тварь питается кровью животных, а эта…
Конец у этой истории, как это нередко бывает, счастливый. Спеленутый Гейдар Уицилопочтли находится в клетке и на свалке, а на освободившейся от Гейдара Уицилопочтли-чупакабры площадке в полной безопасности играют счастливые дети Мехико. Выиграл и муниципалитет города: в их владениях появился новый туристический объект, на котором, по логике, скоро появится табличка “На этом месте некоторое время просидел кровожадный дух Гейдара Уицилопочтли, несостоявшийся чупакабра, свергнутый благодаря бдительности горожан”.
Сагател БАКВЕШИНЯН