В прошедшее воскресенье в кинотеатре «Москва» прошла премьера художественного фильма «Гарегин Нжде» режиссера Грачья Кешишяна и сценариста Криста Манаряна, снятого компанией Panarmenian Media Group. Премьерный показ давно ожидавшейся картины, все последнее время широко рекламировавшейся, был приурочен к 21-ой годовщине создания Национальной Армии Республики Армения.
В последующие за премьерным показом дни я тщетно искал рецензии киношных специалистов или хотя бы впечатления зрителей о фильме. Их не было, за исключением привычной артемхачатуряновской грязи. Не знаю, почему.
Позволю себе высказаться на эту тему, заранее прося прощения у всех заинтересованных, и не очень, лиц, поскольку далеко не являюсь специалистом кино. Но являюсь армянином, поэтому, наверное, имею право.
Когда я 7 декабря прошлого года приехал в Армению, и в первый же день по одному из местных телеканалов увидел всем уже знакомый рекламный ролик, ощущения у меня были весьма неоднозначные. Мне вообще трудно представить, какой колоссальной смелостью и верой в себя должен обладать человек, берущийся экранизировать, скажем, всемирно известное литературное произведение, будь то «Война и мир» или «Властелин колец», или же снимать фильм о личности поистине грандиозных масштабов – таких, например, как Наполеон, Бисмарк или Махатма Ганди. Или, к черту ложную скромность, наш Нжде. В одном случае риск оправдывается гениальной режиссерской работой над гениальным литературным источником, и не менее гениальной игрой актеров, в другом – колоссальным бюджетом, позволяющим воплотить в жизнь самые смелые режиссерские фантазии.
Хотя о самом фильме я выскажусь чуть позже. Вначале несколько мыслей, которые не выходили из головы и после бурной концовки фильма и продолжительных оваций в адрес его создателей, и в последующие за тем дни.
Масштаб личности Гарегина Нжде настолько велик, насколько и до сих пор не осмыслен – ни нами, ни, тем более, нашими предшественниками советских времен. Оставлю в покое новое для Армении явление – национально ориентированное патриотическое кино. Ведь даже в армянской литературе и публицистике пока еще нет ни одного, достойного масштабу этой многогранной личности, исследовательского труда.
В деле защиты Родины, государственного строительства, как и в своем гениальном предвидении последующих событий, этот человек стоит особняком в тысячелетней армянской истории. Ему практически в одиночку удалось сделать то, что не удалось ни одному политическому или военному деятелю Республики Армения 1918 – 1920 годов. Я имею в виду историю создания Республики Горная Армения и сохранения Сюникского края в составе Армении.
Для того чтоб хотя бы приблизительно оценить совершенное для своего народа Гарегином Нжде, и то, в каких условиях ему удалось это сделать, нам придется вернуться почти на век назад.
Десятилетия тотального избиения армян в Османской империи, наступление российского большевизма в союзе с кемалистами в сторону мусульманского Востока, агрессивные притязания закавказских турок, гражданское противостояние внутри страны, сотни тысяч беженцев, голод, нищета, разорение, болезни. Казалось, с окончательным исчезновением древней страны и ее народа уже смирились все, в том числе, увы, иногда и сами армяне. 4 мая 1920 г. газета грузинских социал-демократов «Борьба» с грустью констатировала:
«Вот первый шаг осуществления «социалистической» революции в Закавказье. Программа пантюркистско-большевистского блока осуществляется. Коридор между Советской Россией и Анатолией прокладывается по землям Армении. Принцип самоопределения народов еще раз попран большевиками, так как никто и не подумал спросить у населения Зангезура и Карабаха, как оно само хочет решить свою судьбу».
Начиная со второй половины 1919 года Сюник беспрерывно осаждают полчища турок, мечтающих пробить дорогу “Великого” Турана через стоящие костью в горле горы армянского Зангезура. Со стороны Забуха наступают закавказские турки генерала Шихлинского, со стороны Нахиджевана на Гохтан движутся аскеры Эдиф-бея, а из Баргушата на восточные села Капана идут войска Кязим-бея. 1 ноября турки занимают ущелья Вохчи и Гехва, перерезая единственную дорогу, связывающую Зангезур с Гохтаном. 33-летний Нжде в звании капитана Армянской армии с сентября месяца находится в Зангезуре в качестве командующего силами повстанцев Капаргохта (Капан-Аревик-Гохтан – П). К этому времени за плечами молодого армянского командира уже огромный опыт участия в вооруженной борьбе против турецких оккупантов и национально-освободительном движении, арест российскими властями, суд и освобождение, Иранская революция, две Балканских и Первая мировая войны, многочисленные ранения, два георгиевских креста, целая россыпь других российских, болгарских и греческих наград, звание «Героя балканских народов». И Нжде приступает к своей деятельности в Зангезуре. И как воюет! 15 ноября им одержана блестящая победа в сражении с в разы превосходящим противником за ущелье Вохчи, 1 декабря – не менее впечатляющая победа в битве за ущелье Гехва. В течение декабря 1919-го в результате удачных атак на врага в Баргушатском направлении Нжде и его ополченцами освобождены от турецкой оккупации 33 села, расположенных вдоль течения реки Воротан. Остатки разгромленных турецко-азербайджанских войск в панике бегут из Сюника.
2 февраля 1920 г. Чрезвычайное собрание представителей вооруженных народных сил Капана награждает Нжде Мечом чести, на котором местными мастерами выгравирована надпись – «Гарегину Нжде, которого Кафан назвал вторым Давид-Беком, а враг – Ажда-пашой (тур. «ажда» – «ужас» – П.). Пусть этот меч всегда напоминает герою, что Нжде и Кафан нераздельны душой». За мастерство, инициативу и безграничную преданность Родине, проявленные в этих боях, Нжде получает звание полковника Армянской армии. А правительство Азербайджана сулит за голову армянского героя немыслимые по тем временам деньги – 3 миллиона рублей!
Тем временем, правительство Армении, будучи не в силах противостоять российско-турецкому силовому давлению, 10 августа 1920 года подписывает с большевиками соглашение, по которому обязуется признать армянские Нахиджеван, Карабах и Зангезур спорными территориями с созданным штыками турецкого империализма и реанимированным российским большевизмом «советским» Азербайджаном, а также согласиться на их оккупацию 11-ой Красной Армией. Параллельно с этим I Съезд народов Востока, состоявшийся в Баку в сентябре, принимает решение об уничтожении «союзника мирового империализма – дашнакской Армении». 5 июля большевистские части входят в Горис. Казалось бы, всё, – Зангезур отрезан от остальной Армении, и его участь предрешена.
Но не таков Нжде. Он не собирается складывать оружие. 11 июля он получает от большевиков ультиматум следующего содержания:
«В Карабах – Зангезур вошла Красная Армия, во всех местах организуются ревкомы. Приказываю сообщить об этом народу и дать дорогу находящейся в Верхнем Хотанане нашей части пройти через Мегри на Ордубад – Джульфу».
Нжде понимает, что Сюник обречен, и отказывается участвовать во 2-ом собрании крестьянских представителей Капана в Арачадзоре, на котором будет обсуждаться большевистский ультиматум, чтобы ненароком не оказать на них давления. Но перед судьбоносным собранием он обращается к его участникам со словами:
«Кафанцы! У меня лишь одна просьба, которую вы не можете не исполнить. Я давно уже сражаюсь на вашей земле и в качестве морального вознаграждения хочу только, чтобы вы выкололи мне глаза, ослепили меня, дабы я не имел несчастья увидеть вашу грядущую беду».
И капанцы отвергают большевистский ультиматум. Этим же вечером большевикам уходит ответ за подписью Нжде:
«Совет крестьянских представителей Капаргохта уполномочил меня сообщить вам, чтобы вы до 7 часов завтрашнего дня покинули границы Кафана, в противном случае вынужден буду перейти в контрнаступление и изгнать вас силой оружия».
15 августа Нжде получает предписание – теперь уже Армянского правительства (! – П.) – оставить Зангезур и уйти в Даралагяз, и… вновь не подчиняется:
«Я не знаю, чем закончатся переговоры между Республикой и Советской Россией, однако прекрасно знаю, что уступить Азербайджану восставший Капаргохт – означает сильнейшим образом затруднить дело самозащиты нашего народа. Захват Сисиана мало радует Азербайджан, потому что он прекрасно понимает, что этим еще не становится хозяином Зангезура. Нашему врагу нужен победоносный Кафан, разгромивший силы Халила и Нури пашей, нужен его Хуступ, крепости и высоты Гехадзора, гохтанский Капуджур, генвазский Айичангр – нужны те маленькие Масисы Капаргохта, завладев которыми, он навсегда станет хозяином Карабах – Зангезура».
Прекрасно осознавая, что уступив большевикам Сюник, тот, подобно Арцаху и Нахиджевану, будет передан в лапы закавказских турок, Нжде начинает самостоятельную вооруженную борьбу против российского большевизма, объединившегося с турецкими агрессорами ради удушения Армении. Борьбу, на первый взгляд, бессмысленную и совершенно безнадежную. Но в этой кажущейся бессмысленности проявляется гениальное предвидение, а в кажущейся безнадежности – истинное величие нашего национального героя.
«Героический Кафан, в семидесятидневных битвах расстреляв последний патрон, частью своих вооруженных сил отошел в горы. В яростных боях под Зейвой кафанский воин проявил всю силу своего несгибаемого духа, враг понес большие потери. Враг не признает никаких принципов и святынь. Арестовывают жену, чтобы она выдала мужа, терроризируют сына, чтобы он сказал, где отец. Чрезвычайки, перед которыми бледнеют пресловутые царские и султанские жандармские управления, сделали тайные убийства, грабежи и конфискации обычным явлением. Я решил: во имя оскверненного и изуродованного большевиками социализма и во имя неотъемлемых прав моего народа я буду продолжать борьбу до последнего патрона».
Весь сентябрь он героически сдерживает осаду Зейвы, Шванидзора и Мегри, параллельно готовя народное восстание в тылу врага. 10 октября с 50 бойцами Нжде спускается с Хуступа и молниеносной ночной атакой освобождает Капан от войск большевистской России. И в Зангезуре начинается народное восстание против большевизма. 13 октября большевики бегут из Сисиана. С 11 по 13 октября в трехдневных боях параллельно разгромлены и турки Халил-паши, наступавшие из Ордубада на Карчеван – Какаваберд. 18 октября на пространстве между селами Арцваник, Зейва и Тандзавер ополченцы Нжде и сисианские повстанцы Погоса Тер-Давтяна окружают и полностью разбивают 83-ю бригаду Красной армии. В плен попадает более 500 солдат противника. Пленных некуда девать и нечем кормить. 23 октября 1920 г. Нжде телеграфирует комиссару Даралагяза Герасиму Балаяну:
«Можно ли захваченных мной в Кафане большевиков (числом 500) переправить через Даралагяз в Армению. Вот уже четвертый раз я пишу Вам относительно пленных, обращаюсь и прошу, чтобы избавили от них меня и Кафан, поскольку вследствие продовольственного кризиса прокормить их не в силах. А просто отпустить не могу: сами пленные не скрывают, что если попадут в Азербайджан, их снова вооружат и пошлют против Кафана. И зачем же я, наконец, сражаюсь, если вынужден буду отпустить взятых пленных? Неужели можно ставить в такое сверхтрагическое положение харкающего кровью руководителя, которому не соизволят дать хоть какие-нибудь указания, ясно сказать ему: бей врага, пока не падешь с пулей в сердце, или – дай этой нечисти дорогу, пусть свободно войдет в Армению. До каких же пор, товарищи, до каких же пор мне одерживать победы, однако чувствовать себя побежденным? Хочется верить, что вы осознаете мою трагедию и понимаете меня. Я совершенно измотан. Острый ревматизм сковал руки и ноги, так что я даже лишен возможности одеваться самостоятельно. Да что же это такое?! Как видно, для Республики моя жизнь ничего не стоит».
Но правительство Армении молчит. Ему нечего сказать восставшему Сюнику и его отчаянному предводителю. Оно сковано по рукам и ногам жестокими обстоятельствами вкупе с не менее жестокими условиями перемирия.
ПАНДУХТ
Окончание следует