Интервью Гранта Мелик-Шахназаряна изданию «Иратес»
– На днях появились довольно примечательные заявления, связанные с Карабахским конфликтом. Сначала алиевское «Карабах – это Азербайджан, и точка», затем заявление министра иностранных дел РФ о том, что процесс урегулирования зашел в тупик. Что происходит вокруг конфликта?
– Действительно, переговорный процесс как таковой длительное время не ведется. После Апрельской войны в Санкт-Петербурге и Вене между противоборствующими сторонами было достигнуто соглашение. Азербайджан делал все для уклонения от этих, возложенных на него обязательств. Речь шла о механизмах расследования, об увеличении штата аппарата личного представителя ОБСЕ. Это были те средства, с помощью которых ситуация на границе становилась бы контролируемой, в дальнейшем не позволяя Азербайджану решать внутренние и внешние проблемы за счет нагнетания напряженности. Произошедший в Армении переворот стал хорошим поводом для Азербайджана отложить продолжение этого процесса и попутно попытаться изменить его акценты. Это ему удалось с помощью «лифтовых» договоренностей, после чего венские и санкт-петербургские соглашения были вообще исключены из политической повестки дня. К тому времени, как официальный Ереван осознал, какие карты утерял в течение сего года, было уже поздно. Процесс был прерван, новый тоже не начался, потому что Азербайджан, понимая, что противоположная сторона не имеет опыта, не владеет тонкостями переговорного процесса, пытается вину за приостановку процесса взвалить на армянскую сторону. Для этого они используют заявления Пашиняна о том, что в настоящее время Арцах необходимо вернуть за стол переговоров, или «Арцах – это Армения,и точка». То есть подобные заявления Азербайджан пытается поставить в основу своей политики невозобновления переговоров и возложить ответственность за это на Армению. Похоже, на данном этапе технически это Азербайджану удается: в международном восприятии частенько начали обвинять официальный Ереван в том, что подобные заявления не способствуют переговорному процессу. По сути, это была разработанная Азербайджаном политика, и теперь основная задача армянского дипломатического корпуса и руководства должна заключаться в том, чтобы отличать сущность от формы. Это значит показать посредникам, что своими действиями Азербайджан уже давно саботирует переговорный процесс, но пытается преподнести это так, как будто виновна в том армянская сторона. В случае осознания и представления сути вопроса с помощью тонких расчетов и осторожных заявлений, это позволит нейтрализовать подобные заявления в адрес Армении, не оставив места для возражений. Это требует работы и, в конце концов, означает углубление в суть вопроса. К сожалению, власти Армении этого не делают. Никол Пашинян занят внутренними проблемами, поскольку для него они носят большую важность и приоритет. Он занят укреплением своей власти, борьбой с прежними властями, подгонкой под себя судебно-правовой системы. На эти проблемы он тратит столько времени, что вопросами угрозы безопасности не занимается. Перед каждыми переговорами он что-то читает и, не полностью понимая или же ознакомившись лишь с частью текста, делает заявления, например, о том, как Арцах стал независимым от Советского Азербайджана. Потом все это используется против нас. В конце концов, должен же он когда-нибудь всерьез заняться этим вопросом?
– Тот временной отрезок, когда Сергей Лавров сделал такое заявление, также стал весьма показательным. Российский лидер только что вернулся из Армении. Видите ли вы связь между этим заявлением и визитом Путина в Армению?
– Армяно-российские отношения никогда не переживали такого глубокого кризиса, когда двусторонняя повестка дня полностью исчезла. Российский лидер прибывает в Ереван, встречается с Пашиняном (и неизвестно, как была организована встреча, потому что в прессе имеется различная примечательная информация об организационной части вышеупомянутой встречи), а общественности была предоставлена краткая официальная информация, что свидетельствовало о том, что ни один вопрос не был затронут или обсужден. Они не поговорили ни о цене на газ, ни о сложностях, возникших на КПП Ларс, ни об экономическом сотрудничестве, ни о планах на будущее, ни об Арцахе и региональных проблемах. Никаких серьезных вопросов обсуждено не было, единственный акцент был сделан на то, что ЕАЭС, как региональная структура, переживает положительное развитие. Это, как минимум, свидетельствует о том, что двусторонняя повестка дня на данный момент полностью заморожена. Ровно также, как в случае с США. У армянских властей нет ни политической линии, ни повестки, связанной с США. Визит Пашиняна в США стал ярким тому подтверждением: сколь-нибудь существенных встреч, на которых могли бы обсуждаться двусторонние армяно-американские вопросы, проведено не было. Что касается временного отрезка, в котором было сделано заявление Лаврова, то это вряд ли вызывало удивление. Я даже не удивился бы, если бы подобное заявление прозвучало в Ереване, учитывая тот факт, что Путин встретился с Беллой Кочарян в то время, когда Пашинян пытался провести плодотворную встречу с Путиным. Я не исключал бы, что такая пощечина была бы дана армянской дипломатии именно из Армении.
Россия пытается увеличить политический вес «Валдайской» платформы в качестве противовеса различным подобным форумам, проводящимся на Западе, и важные заявления, не входящие в повестку дня, Россия приберегает для того, чтобы озвучить именно там.
– Выше вы отметили, что Пашинян занят внутренними вопросами, а вопросы национальной безопасности, так сказать, пустил на самотек. Вместо этого Пашинян постоянно публикует на своей странице в Фейсбуке, сколько военных частей перешло на новые виды продуктов. Эксперты говорят, что с точки зрения безопасности ошибочно ссылаться на эти цифры. Вы с этим согласны?
– Вся проблема в том, что Пашинян руководствуется желанием понравиться широким социальным массам, а не интересами государства или вопросами безопасности. Не могу сказать, что это его не интересует, но он в своих приоритетах считает более важными внутренние вопросы. Пашинян решил, что если заручится поддержкой этой массы, уровень безопасности государства повысится, и все выстраивает на этой логике. Поэтому, когда он говорит, что 7 или 10 тысяч солдат будут хорошо питаться, более важна реакция родителей стольких солдат, нежели реакция нескольких десятков экспертов.
– Однако реакция прессы весьма беспокоит власти. По этой причине пресса оказалась в кругу судебных исков, в течение нескольких дней в соцсетях также обсуждается нападение уличных хулиганов на клуб «Зеркало». Почему, имея в премьер-министрах журналиста, пресса оказалась в столь тяжелом положении?
– В действиях Пашиняна все ясно и понятно. Не имеет значения, является он представителем прессы или нет. Даже когда он был редактором, «Айкакан жаманак» не проявляла уважительного отношения к представителям этой профессии. Всегда была очень сильная конкуренция, существовала тактика давления на противника и представления его в дурном свете. Теперь он делает то же самое, имея под рукой более мощные рычаги. Пашинян понимает, что проблемы в стране усилились, постепенно их острота будет все более ощущаться, и все это, естественно, будет высказываться в средствах массовой информации и … поставлена задача заставить их замолчать. Недовольство, голос оппозиции, все, что может выступать угрозой его власти, Пашинян будет различными способами заглушать. Где-то это будет разбойное нападение, в другом месте – избирательное отношение, то есть в одном случае – это преследование, а в другом – ничего, как произошло с судьями. Зачастую это также будет происходить путем подавления голоса народа, когда главу общины, избранного народом, освободят от должности и назначат временно исполняющего обязанности из «своих» людей. Подытоживая все это, нужно сказать, что существует логическая связь с кампанией, ведущейся против судебно-правовой системы, средств массовой информации и гражданских инициатив. Для «победы» над ними был выбран вариант давления любой ценой, в этих вопросах они не руководствуются верховенством закона.
– Какова цель, куда ведут страну?
– Цель – сохранение собственной власти. Они называют это давлением на контрреволюцию, но это делается исключительно для укрепления власти Пашиняна. Он понимает, что дела не идут, он видит, что его команда не способна решать те проблемы, которые стоят перед страной, поэтому и использует такие репрессивные меры.
– Вписываются ли отставки, имеющие место во власти, в эту логику (и, как сообщает пресса, ожидаются новые)? Чиновники, оказавшиеся под ударом, тоже являются контрреволюционерами?
– Понятно, что желание Пашиняна любой ценой укрепить власть нравится не всем, даже в революционной команде. Я бы никогда не сказал, что Артур Ванецян или Валерий Осипян были менее революционны, чем Никол Пашинян. Все бремя «трудов» первой фазы переворота они взвалили на свои плечи и продвигали вперед. Насколько бы мне не нравились их подходы, но это – факт. Они работали и укрепляли Пашиняна, они дали Пашиняну первые ожидаемые результаты этого переворота. Будь то разоблачения, аресты или иные шаги. В настоящее время с этими людьми возникли проблемы и, судя по заявлениям данных лиц, предполагается, что причиной их отставки является чрезмерная требовательность Пашиняна в осуществлении преследований, блокирования судов и в других подобных вопросах. Те, кто более или менее обладает достоинством, вступили бы в конфликт с Пашиняном. В противном случае они стали бы безвольными слугами и делали все, за что впоследствии могли бы понести очень серьезную юридическую ответственность. Я думаю, что люди, имеющие ценности, самолюбие, уйдут из власти, кто-то чуть раньше ощущает на себе это давление, кто-то – чуть позже, но процесс уже стартовал. Причем, все это началось не с Артура Ванецяна, а раньше, когда известные люди из экологических движений, став депутатами, выступили против в вопросе Амулсара и столкнулись с давлением. Постепенно этот распад набирает скорость. События, связанные с силовиками, просто высветили имеющуюся проблему, которая существовала и раньше.
– Могут ли внутренние проблемы власти стать основой для роспуска парламента?
– Я ничего не исключаю, поскольку командное управление отсутствует. Есть воля одного индивидуума, которая навязывается остальным. Вопрос в том, кто насколько принципиальным окажется в этом противостоянии. Если они смогут адаптироваться к этим условиям, то останутся с Пашиняном. Те, кто не смогут, подадут в отставку, сформируют команды внутри. Чтобы сдержать все это, у Пашиняна имеется набор инструментов – давление в правовом поле, угрозы. Процессы покажут, что произойдет, но очевидно, что так долго продолжаться не может.
– Оппоненты сегодня настаивают на проведении досрочных выборов. Возможен ли подобный сценарий?
– На данный момент я даже не исключаю, что парламент может избрать нового премьер-министра. Есть много вариантов. Учитывая также и то обстоятельство, что в парламенте немного политических лиц, можно ожидать чего угодно. В настоящее время я не вижу оснований для внеочередных парламентских выборов, но не исключаю, что это может произойти очень быстро, в течение 2-3 недель, когда ситуация кардинально изменится. Но я считаю более вероятными выборы нового премьера после развала команды. Оставшиеся «бесхозными» депутаты будут искать новых спонсоров, которые направят их на выборы нового главы правительства.
Беседовала Рузан ХАЧАТРЯН