Летом 1990 года я провёл две недели в Цое, чудесном селении в Северной Осетии в окружении Кавказских гор. Пребывание в Цое запомнилось мне, помимо радушия осетин, присутствием на турбазе литовца, отца которого сослали туда с семьёй за участие в диверсиях «лесных братьев» против Советской армии во время войны с фашистской Германией.
Литовский Макиавелли
Почувствовав мою осведомлённость в вопросах, относящихся к восстанию армян в «Нагорном Карабахе», как тогда называли Арцах, этот человек не отпускал меня ни на шаг, желая выведать как можно больше подробностей, представлявших интерес для него как литовца. Поначалу я удовлетворял его любопытство, видя в этом шанс внести скромную лепту в прорыв информационной блокады, в которой нас держал Горбачёв. Скоро я убедился, что мой собеседник вовсе не сочувствует драме армян. Он вёл себя как шахматист, желающий двигать по доске пешки, одной из которых был мой народ. Его интересовала лишь возможное воздействие восстания в Арцахе на выход Литвы из Союза. Видимо, он считал большой честью для моих собратьев оплачивание русофобских амбиций литовцев своей праведной кровью.
Макиавеллист-провинциал полагал себя умным, не имея на то оснований (я часто сталкивался с этим в Грузии, где прожил большую часть жизни). Цойский эпизод я вспомнил после публикации на сайте «Восканапат» статьи, в которой выдвигалась идея переименования Дагестана. Меня как автора заинтересовало отношение к этой идее лидеров лезгин и аварцев, находившихся тогда в Ереване для участия в работе конференции по проблемам автохтонных народов Кавказско-Каспийского региона.
Левон Мелик-Шахназарян, которому я задал этот вопрос, сказал, что люди, которым и так тяжело, могут воспринять это как давление, тем более, что осмысление новых идей требует времени. Левон Грантович – очень тактичный человек, мнение которого я очень ценю, но в данном случае мне трудно с ним согласиться.
Если мы искренни в наших заявлениях о дружбе, саму мысль о давлении следует отвергнуть с порога. Друга нельзя считать пешкой на шахматной доске. Пешкой (и даже ферзём!) в шахматах можно пожертвовать. Другом не жертвуют ни при каких обстоятельствах! В наших традициях – жертвовать собой ради спасения друга, а не толкать его на гибель ради собственной выгоды. Это – не наша игра!
Глупо говорить о создании «комфортных» условий борьбы с врагом, не признающим права целого народа жить на земле предков, но нужно уже сегодня думать о минимизации и даже исключении (почему бы и нет?) возможных потерь. Если «давление» на друзей означает заботу об усилении их тылов и укреплении их безопасности, то долг друга повелевает нам «надавить» на них посильнее!
У нас общий враг
Однако есть другое немаловажное обстоятельство. Я бы покривил душой, если бы не сказал, что мы заинтересованы в союзе с храбрым и благородным народом. Это – не эмоциональная, а чисто рациональная сторона вопроса, требующая от нас предельной честности (какие мы иначе друзья?!). Рациональная сторона дела, однако, не противоречит эмоциональной. У нас общий враг, в борьбе с которым нужны сильные и надёжные союзники. Это опять-таки означает, что мы не можем не быть заинтересованы в минимизации потерь и приумножении успехов лезгин и всех других автохтонных народов Азербайджана. Выбрать себе достойных и доблестных соратников, это – право независимого и сильного.
Вопрос сводится к тому, как (пользуясь шахматными аналогиями) усилить позиции лезгин, аварцев и талышей в противостоянии с Азербайджаном. Уже беглый взгляд на карту убеждает в том, что резерв для усиления есть, и он – в России. Более того, этот резерв, если им воспользоваться с умом, окажется таким же необъятным, как и эта страна! Скептики будут утверждать, что великой России нет дела до коренных народов Азербайджана, но это не так! От вас зависит гораздо больше, чем кажется на первый взгляд.
Что такое «Дагестан»?
Вам есть, что предложить России, позициям которой на Северном Кавказе брошен самый серьёзный вызов со времён Кавказской Войны. Надо лишь понять, кто такие дагестанцы, есть ли на земле народ, который можно определить этим словом, и что означает название этой республики? Какова идентичность «Дагестана»?
Сталинская национальная политика, как показал опыт Арцаха, названного «НКАО» (Нагорно-Карабахской Автономной Областью), и северной части древней Албании, названной «Дагестаном», была нацелена на тюркизацию автохтонных народов края. Перекочевавшим на Кавказ из Алтая тюркам подарили государство на просторных землях армян, лезгин, аварцев, талышей, удин, татов. Им подарили украденное у Ирана название «Азербайджан», на которое у них также не было никакого права. Щедрым и совершенно незаслуженным подарком стало культурное наследие этих народов, к которому тюрки не имели никакого отношения. Но им позволили наложить лапу на это наследие. Сам Сталин лично провозгласил «азербайджанцем» великого иранского поэта-патриота Низами! Но и это было не всё.
Конфедерация народов Северной Албании
Северную часть древней Албании назвали тюркским именем «Дагестан», превратив эту автономию в вотчину бакинских султанов в России. Именно тут кроется корень всех бед вашего народа. На пушкинский вопрос «Что в имени тебе моём?» имеется простой ответ – украденная у вас идентичность. Ряд политиков призывает к разделу Дагестана на отдельные республики. Но есть гораздо менее болезненный путь – кантонизация на швейцарский лад. «Дагестан» – терминологический атавизм, отражающий почившее в бозе большевистское прожектёрство за чужой счёт. От него пора избавиться как от дурного сна! Переименование «страны гор» в Конфедерацию Народов Северной Албании усилит ваши тылы и даст вашей борьбе за право жить на земле предков необходимую ирредентистскую подпитку.
Осуществление программы кантонизации и переименования «Дагестана» приведёт к реформе анахроничной системы его управления. Махачкалинское руководство по старой советской привычке вытягивается во фрунт перед Баку, как подтвердила его постыдная реакция на передачу лезгинских сёл Храх-уба и Урьян-уба Азербайджану. Дагестанских лидеров не возмутила противозаконность циничного акта ублажения Баку за счёт лезгин. Они проявили полное равнодушие к судьбе своих сограждан и отсутствие у них даже намёка на мифический «дагестанский» патриотизм.
Никто из них (кстати, граждан РФ) не потрудился предупредить Думу, что передача Азербайджану части территории России поощряет претензии к ней по всему периметру её границ. Кого представляют руководители Дагестана, если они не отстаивают ни интересы лезгин (одного из его ведущих этносов), ни интересы самой России, гражданами которой они являются? Чьи интересы отстаивают люди, действия которых определяются не высокой гражданской позицией, а корыстью и соображениями личной преданности и клановой солидарности? Насколько надёжен такой, с позволения сказать, тыл? А ведь именно Дагестан должен быть главной опорой лезгин и аварцев!
Прекрасный горный край, населённый талантливым народом, имеющий все шансы стать настоящей кавказской Швейцарией, сотрясают теракты, которых не было бы, если бы у дагестанской молодёжи было видение будущего, основанное на чётком и ясном представлении о своей исторически сложившейся идентичности. Легче всего пойти по пути наименьшего сопротивления, акцентируя исламскую веру как базис идентичности, но простые решения не всегда оказываются верными.
Шахидизм и народы
Лезгины (как и аварцы, талыши и, кстати, персы) – древний народ с доисламскими культурно-историческими традициями. Но и сам Ислам не означает механического противостояния и враждебности к носителям иных религий.
Если бы дело обстояло иначе, Иран и подавляющее большинство арабских стран не поддерживали добрых отношений с Арменией, первой принявший христианство в качестве официальной религии.
Армянский народ никогда не забудет фетвы 1916 года, принятой советом улемов Мекки и Медины. Она предписывала арабам принимать как родных братьев армян, уцелевших в пламени Геноцида. Благородство мусульман-арабов спасло от неминуемой гибели несколько сот тысяч христиан-армян, что было воспринято в арабском мире как торжество исламской доктрины.
Постсоветский мир, частью которого являемся мы все, переживает некое похмелье, наступившее после краха марксизма, обещавшего людям простое решение трудных проблем. Соблазн заменить одну веру другой велик, но мудрее уподобиться пчеле, собирающей мёд отовсюду. Ислам – великая религия мира, востребованная самыми разными народами от арабов до индонезийцев. Глупо отрицать её стержневую роль в жизни лезгинского народа, но нельзя также и отворачиваться от своей истории в угоду однобокой трактовке этой великой религии. Можно вспомнить политическое завещание Шамиля, призвавшего своих мюридов хранить верность русскому царю, сохраняя в неприкосновенности веру отцов.
Ваш народ наделён донкихотским благородством, как показал геройский поступок Вагифа Керимова, спасшего роженицу-армянку с младенцем от закавказских турок в Варташене. Он заслуживает совсем иной, гораздо лучшей, участи. Лезгины нужны туркам как бесправное пушечное мясо на двух фронтах – против армян в Арцахе и против россиян на Северном Кавказе. Для алиевых, джемалей и прочего подобного им отребья хороший лезгин должен быть мёртв. Ни вы, ни аварцы не нужны им ни в Азербайджане, ни в Дагестане. Им нужны ваши земли, полностью очищенные от присутствия на них их законных хозяев. Именно этой цели служит их русофобская, рассчитанная на неискушённых юнцов, агитация. Те, кто проповедуют шахидизм, не горят желанием умирать за отстаиваемые ими «исламские» идеалы. Толкать других на самоубийство, чтобы захватить их землю – это и есть вера пантюркистов.
P.S. Менторский тон также негоден для общения с друзьями, как макиавеллистские замашки. Предложение и идеи, выдвинутые в этой статье, продиктованы искренней озабоченностью судьбой лезгинского народа. К тому же важные нюансы и подробности лучше видны со стороны, чем когда на них смотрят сквозь призму привычного для конкретной аудитории микрокосма. Если читатели вашей газеты проявят интерес к поднятой теме, её рассмотрение можно продолжить с максимально широким вовлечением в дискуссию представителей всех коренных народов Азербайджана.
Александр МИКАЭЛЯН,
Ереван, специально для АП «Спектр»