Такой вопрос, возможно, кому-то покажется странным. Разве адвокаты пользуются какой-то особой логикой? И вообще, разве бывают различные логики?
Выясняется, что «да». Некоторые адвокаты пользуются не совсем обычной логикой. А порой и совсем необычной. И пользуются ею блистательно, как, например, российский адвокат Фёдор Никифорович Плевако. Логика бывает не только классическая (аристотелева) и так называемая «женская». Есть ещё нечёткая, временнáя, вероятностная… Специалистами по математической логике установлено, что множество различных логических систем имеет мощность континуума. Говоря проще, но менее точно, таких систем бесконечно много. Представьте, какие поистине неограниченные возможности подобная ситуация открывает для недобросовестных защитников чужих преступлений! Особенно для тех, кто способен легко манипулировать различными логиками, переходя каждый раз к наиболее удобной для себя системе ценностей, меняя на ходу правила логического вывода.
Так о чём это мы? Конечно, вновь о нашем французском «герое» с аристократическим именем Ж. де Малевил. Точнее, о его грязном опусе «Армянская трагедия 1915 года» — попытке переложить тяжесть обвинения с организатора и исполнителя преступления на его жертву.
В прошлой статье мы подвергли беглому критическому обзору историческую концепцию этого «мыслителя». В настоящей — разберём его центральную концепцию относительно правомочности применения термина «геноцид армян». Следует признать: здесь наш мошенник подготовился лучше. И выглядит, по крайней мере, не так убого, как при попытках рассуждать об истории. Впрочем, и здесь при внимательном рассмотрении подлог очевиден. «Метр» Малевил лихо подменяет — ни много, ни мало — вопрос о реальности геноцида армян в Османской империи и её преемнице — Турции (ответ на него бесспорен) — вопросом о причастности к этому геноциду правительства страны.
Цель этого «лихачества» ясна: дурные намерения нужно ещё доказать. В отличие от реальности массового убийства невинных людей — её оспорить пока не под силу никаким малевилам. А вот формально доказать преступные намерения правительства — вовсе не так просто, как может показаться на первый взгляд. Хотя любому здравомыслящему человеку абсолютно ясно: без «государственной поддержки» столь масштабные убийства были бы абсолютно невозможны. Но ссылки на здравый смысл — для большинства политиков не аргумент. У них своя «система координат». И тягаться с ними на их собственном поле вовсе не так легко. Вот Жорж де Малевил — бизнесмен от политики — и приглашает читателя заменить рассмотрение геноцида рассмотрением политической и юридической состоятельности претензий к правительству агонизирующего государства.
По поводу реальных намерений турецкого правительства мы ещё поговорим более подробно в завершающей статье данного цикла. И для большей убедительности предоставим слово турецкому же историку. А пока рассмотрим аргументы французского «правдолюба».
Итак, его концепция такова. Ввязавшаяся в войну Османская империя терпела на своих фронтах сокрушительные поражения из-за армян, которые массово дезертировали с поля боя и даже — о, ужас! — нередко переходили на сторону русской армии. Вот в глазах османского правительства армяне и превратились из «верной» нации в «подозреваемую». И тогда оно разоружило армян, находящихся в османской армии, и стало использовать их лишь на строительных работах. А всех остальных решило переселить в сирийские пустыни — подальше от театра военных действий. Но, к сожалению, не сумело как следует позаботиться о переселенцах — не до них было, война… Вот они и погибли — от голода, от болезней, от рук бандитов. А кто и от рук турок, мстящих переселенцам за своих — неизвестно кем — убитых родственников. Иногда и сами конвоиры были не безгрешны. Тем не менее, всё это — «печальные, но изолированные факты» (стр. 9). Во всяком случае, вины Османского правительства во всём этом нет. И поскольку правительство не хотело смерти несчастных армян, которые, кстати, сами спровоцировали недоброе отношение к себе, то говорить о геноциде не приходится. Вот, вкратце, концепция нашего «метра» в ключевом вопросе рассматриваемой книги.
Что ж, отдадим должное мсье адвокату: эта развесистая клюква выглядит далеко не так убого, как его историческая концепция, о которой мы говорили в предыдущей статье. На первый взгляд она, возможно, даже покажется кому-то похожей на правду.
Ну, а мы всё же не удержимся, и зададим автору ряд неудобных для него вопросов.
1. Были ли среди дезертировавших бойцов турки, а также представители других народов Османской империи? Если да, то почему их семьи не подверглись тотальной депортации?
2. Зависит ли успех военной кампании только от наличия дезертиров, или всё же в какой-то степени — и от профессиональных качеств стратегов и полководцев? Не несёт ли главную ответственность за турецкие неудачи турецкое же военное командование? Почему семьи всей иттихадовской верхушки не были депортированы в сирийские пустыни, коль скоро за поведение воинов должны были нести ответственность их семьи?
3. Если армяне-воины были так ненадёжны, то как случилось, что именно они спасли от русского плена Энвера-пашу, который потом вынужденно благодарил именно армянских воинов за храбрость? Что, впрочем, не помешало ему вскоре начать кампанию по истреблению армянского народа.
4. Не допускаете ли вы мысль о том, что массовое дезертирство армян началось именно в результате поражений турецкой армии, руководимой бездарным командованием? Или вы воображаете, что солдатам не было ясно, что именно на них спишут все неудачи, именно их объявят ответственными за все беды турок?
5. Если переход армян на сторону русских был массовым, то кого в этом следует винить более всего? Самих армян, или всё-таки турок? Кто мешал членам партии «Иттихад» воплотить в жизнь ими же провозглашённые принципы? Почему иттихадисты, едва придя к власти, устроили репрессии против народа, который им помог до этой власти добраться? Зачем вообще туркам было заставлять армян видеть в себе врага, а вслед за этим обвинять их в предательстве?
6. Какими иными стратегическими соображениями можно объяснить переселение в пустыню женщин и детей, кроме как желанием уничтожить их? Какую опасность представляли для Турции жёны и дети солдат, находящихся в турецкой армии?
7. Почему люди, сумевшие выжить в адских условиях «депортации», по прибытии в Сирию в большинстве своём были целенаправленно убиты уже на новом месте? Или ЭТО тоже произошло «случайно»?
8. Если депортированные в Сирию армяне были убиты по дороге «неконтролируемыми элементами», то кем были уничтожены их братья, «отправленные морем» из Трапезунда, Ризе, Орду и других портовых городов? Неконтролируемыми рыбами, которые вышли из воды, чтобы отомстить армянам за своих когда-то съеденных родственников? Или всё-таки турками, которые вывезли несчастных в открытое море и выбросили за борт? (См., например, карту на странице «Википедии», статья «Геноцид армян»).
9. Какое отношение к «переселению» имеют медицинские эксперименты над армянами, в том числе над детьми? (См. на той же странице).
10. Почему армянские «иншаат табури» — солдаты строительных частей османской армии — после завершения работ на своём участке расстреливались, если к тому времени не успели умереть от голода и непосильного труда?
11. Какие есть объяснения тотальным бесчинствам турецкой регулярной армии именно против армянского населения во время турецкой экспансии в Закавказье? О них, кстати, вы упоминали и сами на с. 8, но каких-либо объяснений им в вашем опусе найти невозможно. Вероятно потому, что сюда уже не притянуть «неконтролируемые элементы» — ни за уши, ни за другие части тела?
Мы могли бы задать мсье ещё не один вопрос, но вряд ли в этом есть хоть какой-нибудь смысл. Лучше проследим за дальнейшими рассуждениями автора относительно понятия «геноцид».
«Отмазав», как ему кажется, правительство страны от ответственности за совершённое злодеяние, мсье Малевил заявляет: «Мы настаиваем на следующем: истребление беззащитного населения за то, что оно навлекло на себя ненависть за преступления, совершённые некоторыми его представителями, находящимися вне досягаемости, — это не есть преступление геноцида, поскольку последнее состоит в уничтожении этнической группы, каждый из членов которой в отдельности не навлёк на себя никакой вины» (стр. 89). Эта явная отсебятина, ничего общего с определением геноцида [2] не имеющая, очевидно, нацелена на использование именно в собственном «доказательстве». Не менее очевидна её нелепость: по Малевилу получается, что даже если единственный представитель какого-либо народа навлёк на себя чей-то гнев, и под этим предлогом его родной народ был выоезан, то оное истребление — не геноцид. Но ведь так можно «отрицать» вообще все известные истории факты геноцида! Неужели трудно найти виновника подобного гнева? Даже совершенно реального виновника! Но самое главное: если сам автор всерьёз считает подобное соображение верным, ему следовало бы сделать этот тезис центральным и начинать книгу с его отстаивания. Однако тезис появляется ближе к концу книги, явно изготовленный как неприметная деталь «доказательства».
Правда, уже на странице 100 автор де-факто отходит от этого тезиса. Здесь он пишет с явной иронией: «Любой человек оказывается вправе убить другого, если его жертва принадлежит к нации, которую, как полагает убийца, он имеет «основания» ненавидеть». Причина такого «самовыворачивания наизнанку» недавней позиции ясна — на сей раз речь идёт не о смерти более чем миллиона армян, а о смерти нескольких турецких должностных лиц. И здесь, с ходу меняя позицию, принцип «коллективной ответственности» автор уже отвергает. О том же, кстати, он говорит, и на странице 88: «Не существует коллективной ответственности за содеянное отдельными лицами, идёт ли речь об армянах или о турках». Пардон, мсье, но как тогда понимать вашу же «поправку» к определению понятия геноцида, кстати, принятого Конвенцией ООН? И если армяне, пережившие все ужасы «депортации», по-вашему, не имеют права сами судить о том, что с ними произошло (стр. 53), то кто лично вам, мсье, дал право вводить поправки к понятиям, принятым межгосударственными комиссиями?
Впрочем, не только у нас с тобой, уважаемый читатель, есть вопросы к подобным «правдолюбцам». Вот горькие вопросы того самого военного санитара Армина Теофила Вегнера (1886 – 1972), который оставил для истории фотодокументы о турецких зверствах. Подлинность этих документов, кстати, мсье Малевил не отрицает (стр. 60). Смог бы он ответить на вопросы их автору?
«А как объяснить принудительную депортацию армянского населения из вилайетов Западной Анатолии, где его численность была слишком мала, чтобы представлять опасность, и которое мирно и безупречно трудилось на расстоянии сотен миль от театра военных действий? И разве не американский посол Моргентау великодушно предложил переселить в Америку выселенный из Турции народ? Разве недостаточно уже того факта, что турецкое правительство отклонило это предложение, чтобы показать, что так называемая необходимость военных мер, как правило, была предлогом для «поселения в пустыне», ничтожной формулировкой, чтобы скрыть самое кровавое преступление этого века, целью которого является полное уничтожение трудолюбивой и высококультурной расы?» — [3], стр. 16.
Не станем тешить себя надеждой, будто адвокатам турок удастся здесь сказать что-то вразумительное. Лучше предоставим слово ещё одному свидетелю. Из его слов становится абсолютно ясно, что турки действительно преследовали именно стратегические цели. Но, разумеется, не те, о которых твердят они сами и их защитники.
Познакомься, читатель, с небольшим фрагментом из рассказа армянского епископа Григориса Балакяна, шедшего в колонне депортированных. Ему удалось остаться в живых: вначале благодаря «бакшишу», а затем — покровительству немецкого инженера. Впоследствии он выступил свидетелем на судебном процессе по делу об убийстве Талаата.
«Когда прибыли в Ёзгад, в самое кровавое место, то увидели поблизости, в четырёх часах пути, в овраге несколько сот голов с длинными волосами, значит, головы женщин и девушек. С нами был один полицейский сотник по имени Шюкри, который нас конвоировал. Нас было около 48 мужчин в сопровождении, кажется, 18 конных полицейских. Я сказал сотнику: я слышал, что убивают армян-мужчин, но не женщин и девушек. Да, сказал он, если будем убивать лишь мужчин и оставлять в живых женщин и девушек, то через 50 лет снова будет несколько миллионов армян, значит, нужно, чтобы женщин и девушек тоже убивали, чтобы навсегда прекратились бы внутренние и внешние бунты» — [3], стр. 148.
Мсье, вам что-нибудь непонятно? Перед вами — подлинная цель оправдываемого вами правительства, во всей её подлости. Она совершенно проста и очевидна даже для тупого турецкого сотника, с трудом связывающего слова на родном языке (о чём упоминает сам Григорис). Кого же вы надеетесь убедить вашим сочинением, помимо тех, кто сам жаждет поверить в любые турецкие сказки?
Минас МХИТАРЯН,
продолжение следует
Ссылки:
1. Жорж де Малевил. Армянская трагедия 1915 года. Перевод А. Кязимовой. Издательствово «Элм», Баку, 1990.
2. http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D0%BD%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%B4
3. Судебный процесс Талаат-паши. Стенографический отчёт. Москва, «Феникс», 1992.
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D0%BD%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%B4_%D0%B0%D1%80%D0%BC%D1%8F%D0%BD