Человек отличается от барана тем, что наделен способностью думать. Анализировать, сопоставлять слова и дела, отделять факты от фантазий и откровенной лжи. Бездумно брести за вожаком — удел баранов, а не людей.
Имея образование несколько выше базового, я имею полное право сомневаться в том пути, который предлагает Армении человек, делающий две орфографические ошибки в словосочетании «Сасна црер». Как гражданин этой страны, я имею право задавать вопросы, могущие показаться неудобными и даже неуместными любителям сена и следования за вожаками.
Почему протест против «режима» возник у Павлика именно сейчас, а не тогда, когда он являлся доверенным лицом президента или рулил на таможне? Почему о социальной справедливости Варужан Аветисян вспомнил именно сейчас, а не тогда, когда его отец занимал пост второго секретаря Мартунинского райкома партии? Почему, когда в стране есть множество азатамартиков и нынешних героев, живущих в тяжелых социальных условиях, нуждающимися объявлены исключительно братья Хандояны, имеющие в наличии трех- и четырехкомнатную квартиры? Почему для того, чтобы из убийцы превратиться в героя, достаточно примкнуть к вооруженной группировке с невнятными планами, но громкими лозунгами? Почему, вопя об отсутствии свобод, оппозиция свободно публикует в прессе любые материалы, включая откровенную ложь и инсинуации? Почему люди, заявляющие о желании построить демократическое общество (многие из них сами проживают в демократических странах), стремятся заткнуть рот всем несогласным с ними? Почему ратующие за правовое государство героизируют лиц, совершивших уголовные преступления?
И, наверно, наиболее очевидный вопрос: почему не только в Армении, но и во всех остальных постсоветских странах люди не живут хорошо? Почему везде царят неравенство, коррупция, не работают законы, и недовольство выплескивается на улицы? Может, дело вовсе не в конкретных сержиках, сашиках, павликах и араиках? Может, всё гораздо проще, и корень зла кроется в не искорененном совковом менталитете, заставляющем одних, более «удачливых», воровать и грабить, а других, менее «удачливых» — выражать недовольство, при этом страстно мечтая оказаться на месте своих визави. Потому что вторые тоже считают себя умными, но только недооцененными и обделенными, и потому имеющими такое же право припасть к кормушке.
Глупо считать Армению неким исключением из общего правила. Проблемы всех без исключения постсоветских стран кроются в менталитете их граждан. Везде большевизмом была уничтожена элита общества — люди ответственные и думающие. Везде к власти пришло бездуховное воинствующее быдло — приспособленцы, хапуги и рвачи. Везде в течение десятилетий приветствовалось внедрение в систему в качестве одного из ее винтиков, повсеместно правили серость и протекционизм, повсюду процветало воровство, казнокрадство, взяточничество, приписки. Везде в наших странах власть, оппозиция и народ достойны друг друга. Власть ведь — не какое-то абстрактное зло с лицом Сержа Саргсяна. И первые лица страны, и местные чиновники, и действующие политики, все они — зеркальное отражение нас с вами.
Мы пожинаем то, что взращивалось десятилетиями. Безответственность, кумовство, разруха на фоне тотального словоблудия. Я не верю в честность чиновников, если над их головой не висит дамоклов меч ответственности и отсутствует общественный контроль за их деятельностью. Любой, даже европейский демократ, дорвавшись до халявных благ восточной республики, моментально превращается в Педро Аграмунта.
Давайте будем честны сами перед собой: любой из нас, оказавшись в кресле или при должности, первым делом спешит устроить жизнь — свою, своих родственников, своих друзей. Таков наш менталитет. При этом ни в одной из стран победившего социализма не видно даже зачатков гражданского общества. Стало быть, для системных изменений в стране нет никаких объективных предпосылок. Ни соответствующего менталитета, ни соответствующего уровня образованности, ни соответствующего уровня ответственности, ни соответствующих кадров, ни (еще раз повторюсь) гражданского общества. Одни воруют, вторые бесконечно протестуют и вопят, третьи ищут счастья на чужих берегах, где более-менее справедливое общество уже построено — разумеется, без их участия. И лишь небольшая часть вкалывает, не обращая внимания ни на первых, ни на вторых, ни на третьих. Но усилий этой части, которая, как правило, из-за всех вышеперечисленных причин чурается политики, явно недостаточно для коренных изменений в стране.
Представим на секунду: президент подал в отставку, республиканцев расстреляли, олигархов растворили в соляной кислоте. Спустя некоторое время хаоса и смуты система, подобно мифической гидре, вновь восстановит себя изнутри. Гагиков и додиков сменят новые — просто под другими именами или кличками. Никуда не исчезнут неравенство, кумовство, коррупция, разбитые тротуары, горы мусора и обоссанные подъезды. Назовите мне навскидку фамилии нового честного президента, премьера и хотя бы пяти министров? Затрудняетесь? Я тоже.
Для того чтобы что-то изменилось, должны измениться мы сами. Стать образованными, соблюдать законы, платить налоги, перестать повсеместно гадить в собственной стране, перестать во всем обвинять исключительно власти, не требуя ничего от себя. К сожалению, сегодня мыслящий человек не идет в политику из нежелания самому превратиться в очередной винтик этой порочной системы. Но у мыслящего человека хотя бы хватает ума для демонстрации недовольства властями не восторгаться преступниками, хватает понимания для того, чтобы воздержаться от дискредитации правоохранительной системы.
К великому сожалению, и среди мыслящих и понимающих находятся люди, пытающиеся заработать сомнительный капитал на пропаганде смуты.
Простой пример. Канадская актриса Арсине Ханджян «внезапно» оказывается участницей незаконного митинга в поддержку вооруженной группировки, затем вообще проникает на оцепленную полицией территорию, прилегающей к полку ППС, выдавая себя за журналистку. Устраивает препирательства с правоохранителями, задерживается, затем делает провокационные заявления в прессе. При этом по соседству с Канадой, в Соединенных Штатах, тоже практически регулярно проводятся полицейские операции, причем в гораздо более жесткой форме, с убитыми и ранеными. Почему же защитница граждан от полицейского произвола ни разу не появилась там? Что это за странная избирательность?
Или вот всем известная писательница Наринэ Абгарян. Многие из нас еще во времена Живого Журнала были свидетелями ее творческого подъема и искренне радовались ее успехам. Лично я, признаться, и сам часто непроизвольно вытираю глаза, читая ее берущие за душу тексты. «Я знаю, чем измеряется любовь к родине. Не громкими словами и действиями, не клятвами и пылью в глаза. Любовь к родине измеряется простыми поступками: не сори, не воруй, работай честно, почитай старших, не лги детям. Казалось бы, нет ничего проще», — пишет Наринэ вещи, с которыми невозможно не согласиться.
Однако в ее личной искренности в отношении нынешних событий возникают большие сомнения. И вот почему. Сама Наринэ, согласно ее собственным словам, уехала из Армении в начале 90-ых, то бишь во времена правления АОД. То есть нынешний «режим» к ее отъезду не имел никакого отношения. Как я понимаю, «желание жить, работать, рождаться и умирать на своей земле» пропало у нее даже и не из-за тогдашних властей. Просто случилась война, которая, в принципе, была неизбежной вне зависимости от того, кто в тот момент находился у власти в Армении. Однако все эти годы Наринэ «хранила молчание, потому что не понимала, что там (в Армении) происходит». Теперь же, благодаря информации The Guardian, Абгарян, наконец, открыла для себя, что «это бунт людей против власти, это борьба на выживание и за выживание», а иначе, дескать, грядет «новый геноцид» — не менее масштабный, чем от рук младотурок.
Осознав все это, Наринэ моментально обнаружила в Армении политзаключенных и «избитых железными прутьями преподавателей вузов». А найдя таковых, решила, что на исторической родине «каждый человек — потенциальная жертва», а раз так, то у такой родины «не может быть будущего».
«Ваше время вышло. Мы вас не уважаем, не хотим, мы считаем вас предателями. Уходите сами, не доводите народ до греха», — угрожает Абгарян из-за бугра и, вероятно, даже где-то верит в то, что услышав эти угрозы, «режим» тут же пустится в бега.
В качестве аргумента, призванного подтвердить ее право на революционные призывы, Наринэ рассказывает своим читателям о том, что за 20 с лишним лет она не удосужилась оформить российского гражданства и проживает в «нерезиновой», имея лишь вид на жительство.
Но интересно, что отыскав «избитых железными прутьями преподавателей вузов» (кстати, интересно было бы узнать их фамилии и глянуть на фотографии в избитом арматурой виде — я, знаете ли, в последнее время не очень верю революционерам на слово), Наринэ при этом не заметила убитых полицейских, которые, по странному стечению обстоятельств, только и стали жертвами июльских событий. Вот такое у писательницы избирательное зрение. И потому в ее статусах в эти дни совсем не нашлось места выражению человеческого сочувствия в их адрес. Как не нашлось слов поддержки в адрес их жен, ставших вдовами, и детей, потерявших своих отцов. Не нашлось никаких сочувственных слов и в адрес медиков, побывавших в заложниках. Ни единого слова! Это и понятно, ведь всех их, в отличие от себя и своих единомышленников, Наринэ за народ не считает. Симпатизируя вооруженным преступникам и убийцам полицейских, она, вероятно, полагает, что та атмосфера полной безопасности, которую ощущает любой человек, оказавшийся на благословенной армянской земле (когда можно в любое время суток спокойно бродить по самым отдаленным ереванским улицам без боязни быть ограбленным, избитым или изнасилованным), существует сама по себе, и в этом нет никакой заслуги тех самых правоохранительных органов, которые она так неуклюже обвиняет. Ну, да, я забыл, у нас же «каждый человек — потенциальная жертва», в отличие, скажем, от безопасной абгаряновской Москвы, в которой за те же 20 с лишним лет было убито множество армян, также не удостоившихся малой толики литературного внимания Наринэ.
Может, поэтому, постоянно озвучивая свои права гражданина, Абгарян ни разу не вспоминает и о своих, вытекающих из этого обстоятельства обязанностях. Например, об обязанности ее собственного сына защищать границы этой самой родины, судьбой которой она вдруг не на шутку озаботилась.
Вообще, это маниакальное желание уличных и сетевых революционеров вещать от имени народа еще ждет изучения психологов и социологов. Власти — не народ, чиновники — не народ, полиция — не народ, госслужащие — не народ. Армия тоже, по-видимому, не народ, поскольку получает зарплату от «режима». Народ — лишь несостоявшиеся путчисты, несколько тысяч их сторонников да сетевые революционеры в лосах, амстердамах и московиях.
Если есть такая уверенность во всенародной поддержке, зачем убивать полицейских, захватывать в заложники медиков и жечь казенный автотранспорт? Чего уж, казалось бы, проще — выдвигайте достойных, идите на выборы и побеждайте. Сомневаетесь в честности и прозрачности выборов? Так вам при всенародной-то поддержке и карты в руки: тащите за собой наблюдателей из-за рубежа, подключайте собственных активистов (чем швыряться камнями, сделают полезное дело), контролируйте все без исключения избирательные участки, поставьте везде видеокамеры «Азатутюна», 1-in.am-а, GalaTV и прочих ваших каналов, как это делали во время июльских бесчинств, подключайте, в конце концов, вашу любимую The Guardian и других радетелей о демократии в Армении.
Или вся ваша гражданская позиция ограничивается лишь блеянием «Па-а-авлик, Па-а-авлик!» да многолетними пустыми жалобами на «режим»? Что лично каждый из вас, дорогие «революционеры», сделал для реального создания гражданского общества в стране?
ПАНДУХТ