В окопах, где в течение 25 лет страна борется за независимость
Марут рассказывает, что в 45-ом его дед воевал с немцами, в 80-е годы дядя — с талибами в Афганистане, в 92-ом отец — с азерами в Нагорном Карабахе, его стране. А теперь он — защитный камуфляж, штык-нож на поясе — два года на фронте с Азербайджаном. История Марута похожа на многие в этих краях. «Здесь все воевали, чтобы защитить нашу землю, наши горы», — объясняет он, держа такой повидавший виды Калашников на плечах, что, кажется, он сам прошел все те войны, о которых рассказывает. Марут и его товарищи — 20-летние солдаты — худые лица, остриженные волосы, кожа, выгоревшая на солнце — расположились в тени от мешков с песком. Укрываются от снайперов и палящего зноя. И, как могут, отгоняют насекомых, ностальгию по дому и время, которое все никак не проходит. Некоторые, закрыв глаза, молятся в импровизированной часовне среди колючей проволоки, слоя пыли, ликов святых, потухших свечей. Враг здесь, в нескольких метрах от колючей проволоки, за минными полями, внизу, за нейтральной землей. «Пару недель назад они убили одного из наших», — вспоминает Марут, показывая тонкую, всего в несколько сантиметров пробоину, оставленную смертельным выстрелом.
Фронт растянулся на сотню километров вдоль границы с Азербайджаном, от Ирана до Армении. Его пересекают окопы, жаркие летом, осенью превращающиеся во влажные болота, а зимой — в убежища от ледяных ветров и вражеских минометов. Позиционная война. Забытая война, длящаяся почти двадцать пять лет для тех, кто знает, как это долго. Потому что мир здесь, в этом далеке, всегда висит на волоске, на одной оплошности, на одной лишней фразе. Азербайджан хочет вернуть свою провинцию, Нагорный Карабах — борется за свою свободу, и этот хрупкий баланс (иногда затишье в течение нескольких месяцев, а потом внезапно — яростные бои…) продолжает уносить миллионы долларов, потраченные на вооружение. И, конечно, человеческие жизни — десяток только этим летом.
Все началось в конце 80-ых с распадом Советского Союза, 70 лет назад передавшего регион христианской Армении мусульманскому Азербайджану. Референдум о независимости в 91-ом вызвал конфликт, приведший к 30 тысячам погибших, тысячам раненых, миллиону беженцев и лишь Бог знает, скольким пропавшим. Десятки деревень были стерты с лица земли, разрушены мосты, церкви и мечети превратились в руины. «Это была этническая война, а не религиозная», — говорят многие с той и с другой стороны. «Мы — последний оплот, защищающий христианскую Европу от наступления ислама. Россия это поняла, а вы — нет…», — повторяет чиновник, крутя четки в пальцах. Та самая Россия, которая содержит в Армении военную базу, однако не отказывается от продажи вооружения Азербайджану на астрономические суммы. А посредине — упорная борьба этой маленькой нации, до сих пор не признанной ни одной страной в мире, даже родиной-Арменией. «Мы и наши горы», — напоминает монумент на окраине столицы — Степанакерта. Несокрушимые, прекрасные и забытые горы, на которых молодые люди, такие, как Марут, продолжают стоять насмерть. И умирать.
Текст и фотографии — Роберто Tраван при участии Симоне Зопелларо
Перевод — ПАНДУХТ
Граница между Арменией и Нагорным Карабахом. Для посещения страны необходима виза, но некоторые районы закрыты для визита из соображений безопасности.
В Шуши дети играют среди зданий, разрушенных войной. В городе, который до войны был главным центром Нагорного Карабаха, сотни домов все еще в руинах.
Военнослужащие в увольнении. В стране военная служба является обязательной и длится два года.
Шуши, руины театра в мусульманском квартале. Этот район был полностью разрушен при штурме азерских батарей, месяцами бивших по Степанакерту, причинив сотни смертей и ранений.
Разрушенные здания в Шуши. Рядом с руинами зданий, разрушенных войной, уцелевшие постройки времен Советского Союза.
Главная улица села Ванк покрыта азербайджанскими номерными знаками. После войны они были заменены армянскими.
В Степанакерте, в музее памяти жертв конфликта с Азербайджаном, хранятся документы и вещи погибших.
Степанакерт, Музей Освободительной войны: фотографии и имена всех добровольцев, погибших в ходе конфликта.
Цветы к столичному монументу в память об армянах, погибших за независимость Нагорного Карабаха.
Ребенок молится за отца друга, погибшего на фронте.
В Мартакерте ветеран показывает раны.
Степанакерт. Дети, одетые в камуфляж, размахивают флагами Нагорного Карабаха. Они пришли на похороны солдат, погибших несколько дней назад на границе с Азербайджаном.
Игра в войну в старом многоквартирном доме в Степанакерте.
К линии фронта в тридцати километрах к востоку от столицы — Степанакерта.
Обед в тылу. Каждый стол вмещает десять новобранцев. Прежде чем усесться, все вместе читают молитву.
Новобранцы на обеде.
“Мы готовим на тысячу солдат”, — говорит повар.
Новобранцы ожидают в казарме.
В аудитории их обучают попаданию в бронетехнику и вертолеты. Еженедельно новобранцы проходят обучение с симулятором гранатомета РПГ.
Каски, бронежилеты и автоматы Калашникова: последние приготовления перед отправкой на передовую.
Патрули отправляются на фронт.
Взвод, отправляющийся на передовую.
Как и сто лет назад в Карсе, в окопах висят связки консервных банок, чтобы сигнализировать о проходе противника.
Окопы на передовой, защищающие страну от вторжения Азербайджана.
Собака для поднятия тревоги. Животное содержится на привязи, чтобы предотвратить попадание на минные поля.
Бронежилет, каска и палящее солнце.
Наблюдение в бинокль за передвижениями противника.
Термометр показывает почти сорок градусов в тени. Летом душит жара, а в зимние ветры температура опускается ниже нуля.
Зеркало для наблюдения за противником. На этом месте недавно солдат был застрелен снайпером.
Крест, вытатуированный на руке. “Мы защищаем европейские христианские традиции от наступления ислама”, — сказал старший офицер.
Часовня построена среди колючей проволоки, в нескольких метрах от передовой. Свечи горят в закрытом месте, чтобы не было видно врагу.
Шуши, мальчики внутри мечети.
Двое детей играют в мечети в Шуши.
Ребенок имитирует солдата, метающего гранату.