Voskanapat.info продолжает воскресные публикации отдельных глав книги Ерванда ОТЪЯНА “Проклятые годы” в переводе Раздана МАДОЯНА
Зловещая ночь
Под вечер в субботу 11/24 апреля 1915 г. наш редактор Саргис-эфенди Гочунян сказал, войдя в комнату сотрудников:
– Ребята, дашнакцаканов арестовывают…
– Кто арестован? – спросили мы.
– Владелец типографии Арам Шаген, книготорговец Степан Кюркчян, Грач, еще несколько человек, пока не смог узнать их имен …
– В чем причина-то?
– Говорят, что будто бы Гарегин Пастрмаджян с пятьюстами конников вошел в Эрзрум и захватил его. Когда здесь узнали об этом, решили арестовать дашнакцаканов.
Новость была настолько неправдоподобной, что мы не придали ей значения. Что касается арестованных, предположили, что их взяли по какой-то другой причине.
Вечером, выйдя из редакции, по дороге спросил нескольких встречных знакомых, слышали ли они об этих арестах.
– Нет, – отвечали все.
– Наверное, новость была неверной, – решил я и выбросил ее из головы.
На следующий день рано утром я вышел из дому повидать тикин Теодик, что жила далеко от нас, возле Осман-бея. Ее муж был в числе арестованных, и мы надеялись, пустив в ход влиятельные связи, избавить его от этой беды; я хотел увидеться с нею именно по этому поводу.
Тикин Теодик была крайне взволнована.
– Вы не представляете, что мы пережили прошлой ночью! – сказала она.
– А что случилось?
– В полночь арестовали Барсега Шахпаза, что живет над нами.
Бедная женщина никак не могла успокоиться.
Я вспомнил слова Саргиса-эфенди и сказал:
– Видно, начались преследования дашнакцаканов. Не знаю, в чем причина, но не думаю, что это так уж серьезно. Так или иначе, сегодня станет ясно, в чем дело…
Выйдя от тикин Теодик, я направился в кофейню на углу кладбища Таксим, где имел обыкновение выпивать чашку кофе.
Только принесли кофе, как ко мне подошел один из моих знакомых и сказал шепотом:
– Вчера ночью арестовали Саргиса Минасяна и Даниела Варужана, а еще хозяина кофейни. Здесь оставаться небезопасно…
Я торопливо вышел из кофейни, озабоченный услышанным.
Я знал, что все арестованные – известные дашнакцаканы и думал, что преследованиям подвергаются только члены этой партии, а значит, у меня нет причин для тревоги. Это придало мне уверенности, хотя беспокойство не проходило.
Размышляя таким образом, я дошел до площади Таксим, где столкнулся с отцом г-на Петроса Атруни.
– Слышал о вчерашних арестах? – спросил он с грустным видом.
– Да, – ответил я, – видно, забирают дашнакцаканов…
– Что ты говоришь! – воскликнул он. – Разве одних только дашнакцаканов..?! Бюзанда Кечеяна тоже арестовали.
Петрос Атруни жил на улице Феридие по соседству с редактором “Бюзандиона”.
Сообщение о его аресте разрушило все мои предположения.
Арестован Бюзанд Кечеян..! Значит, дело не в партийной принадлежности…
– Арестовали еще и доктора Торгомяна, – продолжил г-н Атруни, – доктора Тагаваряна и еще кого-то, чьих имен я пока не смог узнать…
– Но в чем причина..?
– Никто не знает.
– Но как могли по одному и тому же обвинению арестовать Кечеяна, Тагаваряна, Торгомяна и дашнакцаканов?
Я мучительно пытался решить эту головоломку.
– Пожалуй, лучше всего встретиться с Тираном Келекяном; он, может, будет знать что-нибудь определенное, – решил я.
Я направился на улицу Алион, к нему домой. Поднимаясь по лестнице, увидел Артура-эфенди Магакяна – он спускался вниз.
– Тиран дома? – спросил я.
– Тиран..? – удивился тот. – Ты что, не знаешь..?
– Чего не знаю..?
– Его забрали вчера ночью.
Арест Келекяна совершенно потряс меня.
– Как же тебя-то не арестовали..? – сказал Артур-эфенди.
– Но за что меня арестовывать..?
– Не знаю, но поскольку арестованы Тиран, Кечеян, доктор Тагаварян и другие, могут арестовать и тебя…
– Кто еще арестован..?
– Не знаю. Сейчас иду в церковь Святой Троицы, там, может, что-нибудь
выяснится.
– Пошли вместе.
Через четверть часа мы были в церкви. Там узнали, что арестованы Арам Антонян, Григор Торосян, Ерванд Толаян, Зардарян, Хажак, Акнуни и другие.
Мне стало ясно, что сам я пока не арестован по чисто случайному стечению обстоятельств. Может, полицейские просто не застали меня дома…
Но сегодня днем где-нибудь да застанут.
Осторожности ради решил не ехать в редакцию. Статьи мои были написаны, их можно было с кем-нибудь отослать. Но где укрыться самому..?
– По улицам не ходи, спрячься где-нибудь, – посоветовали знакомые в церкви.
Я вышел ошарашенный, не зная, что делать. Меня действительно могли арестовать прямо на улице.
От Тарла Пачи направился в Феридие, к Петросу Ншаняну. Пробыл у него до полудня. После полудня от Петроса Ншаняна перебрался к Аршаку Папикяну, который жил напротив.
К нему зашел и наш общий друг Григор Галфаян, рассказал о новых арестах.
Сам он собирался в Полис. Я попросил его передать рукописи моих статей в редакцию “Жаманака” и узнать, ищут ли меня.
Григор вернулся очень поздно и сказал:
– Хорошо, что ты не пошел в редакцию. Тебя два раза спрашивали.
– Кто..?
– Переодетые полицейские…
Галфаян сообщил, что арестовано более трехсот человек.
Я до полуночи оставался в доме у Папикяна, потом решил вернуться к себе.
Папикян очень настаивал, чтобы я остался хотя бы до утра. Но я не согласился и вернулся домой.
– Если уж всех моих знакомых арестовали, пусть арестуют и меня, – думал я.
Помимо прочего, мы не знали, чем все это закончится, и как далеко зайдут власти. Общее мнение было таково, что они пошли на поводу какого-то бессмысленного и лживого оговора, что правда обязательно выяснится и всех отпустят.
Рано утром я вышел из дому и направился прямо в типографию Печитяна, где находился мой друг Григор Назаретян.
Статьи мои я снова отослал в редакцию “Жаманака”.
Саргис-эфенди еще раз велел передать, что меня ищут, и посоветовал спрятаться в надежном месте.
Пробыл в типографии до вечера.
Постепенно появлялись новые подробности арестов, иногда преувеличенные.
“Редакция “Азатамарта” находится под строгим надзором. Все журналисты, сотрудники и служащие арестованы. Полицейские сидят в помещении редакции и арестовывают всех, кто приходит”.
Посетители типографии сообщали все новые и новые имена арестованных.
– Арестованы Микаел Шамтанчян, архимандрит Комитас, доктор Джелал, доктор Мюскчян, доктор Погосян, Гаспар Чераз, Акоб Горян…
Немного погодя приходил следующий:
– Арестованы иерей о. Вардан из Феригюха, архимандрит Палакян, архимандрит Иоанн, Айк Ходжасарян, доктор Топчян.
И дальше новые имена:
– Амбарцум Амбарцумян, Атом Ярджанян, Шаварш Крисян, Тигран Чеокурян, Мелкон Гюрджян, Аристакес Гаспарян, Гегам Барсегян, Джангулян…
Ужас охватывал каждого.
– Забрали Ростома Ростомяна и Левона Ларенца, и Нерсеса Закаряна, и Еновка Шагена, и Мигрдата Айказна…
Одни говорили, что аресты продолжаются, другие – что, наоборот, прекратились. Никто не знал, сколько человек арестованы. Называли цифры от двухсот до шестисот (За ночь на 24 апреля, прозванную Красным (Кровавым) воскресеньем, было арестовано 235-270 человек).
Вечером отправился с Григором Назаретяном к нему домой в Ортакей, где и переночевал. Однако и здесь было ненадежно; могли прийти и за ним.
В понедельник рано утром вернулись в Галатию, в типографию Печитяна.
Новости этого дня были еще страшнее.
Арестованных вчера выслали, но куда, никто не знал. Эта неизвестность вызывала у всех дрожь. Стали даже говорить, что двенадцать из них повесили прямо в тюрьме, что остальных собираются убить в ссылке. Пессимисты утверждали, что всех вывезли на пароходе в Мраморное море и там утопили.
В этот день “Жаманак” не напечатал ни мою колонку, ни “Жену квартального”. Значит, я стал опасен.
Надо было где-нибудь укрыться.
Подумал про Карапета Дирхемчяна, моего друга, что жил за германским посольством, в турецком квартале, на склоне Гапатача. Назаретян послал за Дирхемчяном, тот пришел и мы рассказали о нашем замысле.
Хотя укрывать меня было и небезопасно, мой друг не стал раздумывать.
Наоборот, он был горд тем, что я выбрал именно его дом. Поздно вечером мы вместе вышли из типографии и отправились к нему.
В этот день отмечали седьмую годовщину коронации султана Решада, и проспект Галатии был многолюднее обычного.
По дороге встретили Акоба-эфенди Ачеяна; он удивился, увидев меня:
– А я слышал, что тебя арестовали…
– Как видишь, нет, – ответил я.
– Хорошо, очень хорошо, только будь осторожнее…
– Естественно…
Мы с приятелем сели на извозчика и направились в Гапатач, а оттуда поднялись к нему домой.