Герои, о которых мы не имеем права забывать!
Сто с небольшим лет назад в мягком подбрюшье Европы, на Балканах, шла война, вошедшая затем в историю под номером Первой балканской. Эта первая война была освободительной, антитурецкой. Балканский союз (Сербии, Черногории, Греции и Болгарии) планировал полностью лишить Османскую империю владений в Европе, что ему и удалось сделать (за Турцией сохранился лишь Стамбул и небольшие территории возле него).
Не прошло и года, как противоречия между победителями привели ко Второй Балканской войне уже между Болгарией с одной стороны и Сербией, Грецией, Румынией, Черногорией и Турцией с другой. Болгария была побеждена и лишилась большей части своих приобретений в Первой войне, а Османская империя вернула Адрианополь с окрестностями.
Во Франции в этот же период был известный писатель из бывших морских офицеров Пьер Лоти (это его псевдоним), писавший авантюрные романы, в том числе на восточные темы (он долго жил на Востоке), и даже ставший членом Французской академии. Этот Пьер Лоти побывал на фронте Первой балканской войны с турецкой стороны и разразился в “Фигаро” большой статьей, где превозносил доблесть турецких солдат, попутно обозвав армянских солдат той же турецкой армии “зайцами, готовыми бежать от первой же пули”.
Что делали солдаты-армяне в турецкой армии? Воевали. За несколько лет перед этим, после младотурецкого переворота, в Турци были провозглашены эгалите, либерте, фратерните. Все народы больного человека Европы были обьявлены османской нацией, и всем были открыты все пути, в том числе и в армию. В том числе и армянам. Через семь лет это сильно облегчило младотуркам организацию Геноцида армян, а попутно и остальных христианских народов.
Дживани писал: “Не трогай мой народ, мою честь, мою Родину”.
В армянской прессе Костантинополя поднялся большой шум, а бывший депутат Османского собрания Петрос Галачян обратился с официальным письмом к заместителю командующего османской армией Назиму паше с просьбой сообщить свою оценку действиям армян – солдат турецкой армии.
Вот ответ турецкого генерала: “Сведения о солдатах-армянах турецкой армии, публикуемые в прессе, не соответствуют истине. Наоборот, указанные солдаты исполняют свой военный и патриотический долг с совершенной верностью и подчинением приказам. Я сообщаю об этом с гордостью”.
Получив этот ответ, Петрос Галачян обратился с новой телеграммой уже к военному министру Энверу с просьбой официально опровергнуть ложь Пьера Лоти.
Скандал между тем набирает обороты.
Смбат Давтян публикует в газете “Жаманак” открытое письмо французскому академику, требуя извинений. Молодой армянин Торгом, офицер болгарской армии, вызывает Пьера Лоти на дуэль за оскорбление, нанесенное армянскому народу.
Пьер Лоти дает пространное интервью газете “Дейли телеграф” с условием, что оно не будет перепечатано еще где-либо. Интервью путаное и непонятное. Пьер Лоти с галльской надменностью пытается выкрутиться, презрительно отзывается о Торгоме, считает ниже своего достоинства (вспомнил о достоинстве!) драться с мальчишкой без роду-племени et cetera, et cetera.
Торгом настаивает. Если у французского академика нет чести, то, может быть, она еще сохранилась у офицера французского флота? И Пьер Лоти выставляет со своей стороны лучшего шпажиста Франции, надеясь, что Торгом откажется. Торгом не отказывается.
Послушаем Ерванда Отьяна:
ТОРГОМ
Сейчас это имя на устах и на слуху у каждого Армянина, тем более что молодой офицер болгарской армии имеет много знакомых и друзей в Константинополе, где мы впервые встретились с ним 31 марта и последовавшие за этим волнующие дни.
Потом Торгом основал в К-поле газету “Либерал”, прожившую краткую, но бурную жизнь.
А потом в один из дней мы проводили его в Европу.
– Я в Париж еду, – сказал он мне на палубе румынского парохода, – хочу получить военное образование в Сен Сире* (военная академия Франции. –Р.М.).
– Зачем это тебе? – спросил я.
– Чтобы затем отправиться в Персию и организовать ее армию по европейскому образцу…
– А что, у тебя уже есть поручение персов делать это?
– Нет, но после окончания Сен Сира я смогу легко договориться с персидскими властями.
После этого прошло еще два года, в течение которых мы не слышали о нем. Его имя стало известно только во время Балканской войны. Узнав о ней, Торгом тут же приехал в Болгарию и принял участие во многих сражениях, показав беспримерную храбрость. В одном из боев был тяжело ранен и попал в госпиталь.
Едва выйдя из госпиталя, Торгом вновь заставил заговорить о себе, вызвав на дуэль Пьера Лоти. Французский академик, обозвавший Армян зайцами, – тех Армян, патриотизм и храбрость которых на войне были публично признаны османскими военачальниками, – уклонился от боя с “зайцем” Торгомом и выставил вместо себя против “зайца” лучшего шпажиста Франции.
Телеграф донес до нас результат этого боя. Торгом бесстрашно сразился со шпажистом, получив две легкие раны в руку и в грудь.
Этот его новый подвиг должен удостоиться аплодисментов каждого Армянина.
Естественно, у нас не было обязательной необходимости в подтверждении людьми, подобными Торгому, нашего бесстрашия и героизма, но, тем не менее, рыцарский жест этого молодого Армянина настолько красив, что воистину дает каждому из нас основания гордиться им.
Честь ему.
Ерванд Отьян (Жаманак, 1913, 9-22 ноября)
Эта история имеет и продолжение. О ней рассказывает все тот же Ерванд Отьян уже в воспоминаниях “Проклятые годы”.
Когда Болгария выступила союзницей Турции в Первой мировой войне, Торгом отказался воевать на стороне турок против христиан, дезертировал из болгарской армии, перебрался в Константинополь, оттуда в Одессу и поступил в русскую армию, в отряд Радко Димитриева, болгарского генерала, посла Болгарии в России, который перешел на русскую службу из тех же побуждений. Торгом воевал в Галиции в армии Радко Димитриева, так, как он умел и привык, отличился храбростью, затем перебрался на кавказский фронт, в армянскую дружину, и вместе с нею освобождал Ван.
За статью о нем издание “Жаманака” было остановлено турецкой цензурой на две недели, а редактор Грант Самвел едва избежал ссылки.
Что стало с Торгомом потом, неизвестно (я, по крайней мере, не смог найти о нем каких-либо сведений).
Может, кто-нибудь знает о его последующей судьбе?
Раздан МАДОЯН