За 10 дней после публикации моей статьи о необходимости принять срочные меры по спасению Фахраддина Абосзода произошло три события, одно из которых имеет самое прямое отношение к судьбе нашего благородного друга.
Баку выдвинул кандидатуру Алахшукюра Пашазаде на Нобелевскую премию мира в насмешку над идеей выдвинуть на неё кандидатуру Абосзода, составлявшей суть моей статьи. Алахшукюр является антиподом Фахраддина. И тот, и другой талыши, но первый осуждён за любовь к талышскому народу, а второй обласкан алиевской шайкой за своё добровольное омерзительное ренегатство.
Критерии, определяющие номинацию на Нобелевскую премию мира, очерчены не так строго, как те, по которым определяются лауреаты премии по точным наукам и даже гуманитарным дисциплинам (Черчилль был рад, узнав, что получил премию по литературе, а не за борьбу за мир). Тем, кто сомневается в справедливости этой оценки, стоит предложить сопоставить список лауреатов Нобелевской премии мира с перечнем светил, получивших её за эпохальные научные открытия.
Премии мира удостоились, наряду с Вильсоном, Нансеном и Швейцером, довольно тусклые Хаммаршёльд и Чемберлен. На неё выдвигались кандидатуры Муссолини, Гитлера, Ленина, Сталина, Молотова и Коллонтай, не получившие её, что помогло избежать полной девальвации награды. Не удостоились этой “чести” также великие гуманисты Махатма Ганди и Ремарк. Номинация на неё определяется не заслугами кандидатов, а угодничеством тех, кто лезет в политику через задний ход.
Справедливость этого утверждения подтверждает не только номинация Пашазаде на Нобелевскую премию мира, но и совпавшие с ней по времени номинации на неё Трампа и Навального (два события, не упомянутые выше). Главное и единственное, что объединяет их с шейх-уль-исламом мазутного султаната, это то, что ни один из них не имеет ничего общего с борьбой за мир.
Пашазаде, в отличие от Абосзода, не сделал ничего для примирения Азербайджана с Арменией, а усилия Трампа по установлению дипотношений между Израилем и ОАЭ с Бахрейном диктуются не заботой о мире, а желанием изолировать Иран, по которому он хочет нанести удар. Номинацию Трампа можно было бы поддержать, если бы ему удалось примирить Израиль с Ираном. Война с ИРИ разрушит регион, но это не волнует миротворцев из Нобелевского Комитете. Важнее вручить Трампу премию мира, что усилит его позиции на ноябрьских выборах.
Номинация Навального не вызывала бы возражений, если бы его номинировали на Сахаровскую, а не Нобелевскую премию мира. Заслуги Навального в защите прав граждан РФ неоспоримы, но к борьбе за мир его деятельность не имеет отношения. Его требование признать независимость Абхазии и Южной Осетии контрастирует с позицией США и ЕС, но его номинируют, чтобы придать ему вес в противоборстве с Путиным (мужество Навального в любом случае вызывает уважение).
Подытоживая сказанное выше, мы можем утверждать, что ни Трамп, ни Пашазаде не имеют ровным счётом никакого отношения ни к борьбе за мир, ни к защите прав человека, в отличие от Навального, отстаивавшего права граждан РФ на свободное волеизъявление на выборах, постоянно рискуя своей жизнью и свободой.
Заслуги Фахраддина в борьбе за мир очевидны, каким бы ни было наше отношение к западному ханжеству, которое ничуть не лучше московского хамства. Фахраддин призывал талышей не воевать с нами, делая это с риском для себя. В то же время он выступал в защиту попранных прав талышей. Уникальным сочетанием защиты прав человека с борьбой за мир Фахраддин напоминает Махатму Ганди. Иметь на своей стороне такую личность – огромная привилегия. Почему мы не пускаем в ход такой мощный козырь?
Мы не лучше, но и не хуже других. У нас такое же право иметь свои интересы, как у англосаксов, русских и немцев, и такая же обязанность защищать своих верных друзей, когда над их головой висит дамоклов меч алиевской “юстиции”. Объяснить наше бездействие ныне, когда Нобелевская премия мира стала бичом, пускаемым в ход, когда страну-изгоя надо подвергнуть публичной порке, можно лишь странным и довольно причудливым устройством мозгов армянской политэлиты.
Над нашим народом почти тысячу лет висит дамоклов меч геноцида, но наша элита не видит этого. Шутов Никола и нашу псевдоинтеллигенцию пугает только фантом прежнего “кровавого режима”, с которым они готовы биться до полной победы над здравым смыслом. Если бы всё было иначе, мы имели бы в Ереване постоянное представительство независимого Талышистана, и Абосзода выступал бы с трибуны ООН как законный представитель своего свободолюбивого народа.
Вместо этого Фахраддин томится в тюрьме, на Нобелевку номинируют кого угодно, кроме мученика и праведника, а армянское руководство, игнорируя происходящее, занимается маразматическим сведением счётов с Кочаряном и Хачатуровым. Наше руководство позорит наш благородный народ и выставляет на всеобщее обозрение свои беспринципность, бескультурье и полное отсутствие чувства истории.
Но даже Никол должен понять, что номинация Пашазаде на Нобелевскую премию мира бросает вызов, который мы как уважающая себя нация не вправе оставить без достойного и сокрушительного ответа. Поскольку ожидать от него чего-то путного не приходится, нам остаётся уповать лишь на нашу остающуюся интеллигенцию, в особенности на наши академические структуры, располагающие знанием предмета и связями с авторитетными научкными кругами за рубежом.
Но номинация Фахраддина на Нобелевскую и Сахаровскую премии не самоцель, а действенный способ привлечь внимание мирового сообщества к драме талышского народа и его мужественного лидера. Нашим главным шагом должно стать создание правительства свободного Талышистана в изгнании. Не надо изобретать велосипед, достаточно использовать опробованный на практике мировой опыт. Единственное, что мешает нам действовать в этом направлении, – закоснелость наших привычек и боязнь обидеть тех, кто не боится обидеть нас (бескультурье и неграмотность были упомянуты чуть выше).
Под конец замечу, что история с Фахраддином выявила главную слабость Армении – отсутствие у неё вменяемого профессионального руководства, ответственного за свои решения и действия. Рано или поздно всё, о чём сказано выше, нам всё равно придется делать, но мы потеряем массу времени и возможностей, а наш друг будет томиться в неволе. Крайне безнравственно (и просто глупо) об этом забывать.
Александр МИКАЭЛЯН