«Не исключено, что Пашинян, восседая напротив Алиева, думал не о конфликте...»

После известных дебатов Пашинян-Алиев политическое поле, как обычно, оказалось разделено на две группы — восхвалителей и критиков Пашиняна. Первые говорят, мол, он поставил Алиева на место, а вторые — дескать, премьер-министр Армении оказался несведущ и неподготовлен. Так все же победительницей или уязвленной вышла из этих дебатов армянская сторона? Об этих и других вопросах мы побеседовали с политологом Грантом Мелик-Шахназаряном.

— Мы не только не в выигрыше, но по некоторым вопросам оказались в проблемной ситуации, — сказал наш собеседник. — В начале несколько мыслей. Никол Пашинян абсолютно не владеет историческими фактами применительно к конфликту. Когда Алиев говорил о решениях Кавказского бюро, Пашинян не указал на другие договора, заключенные до этого, а аргументы о событиях в Ходжалу были довольно слабыми, то есть о подробностях истории конфликта, основных кодах премьер-министр Армении не осведомлен. Именно поэтому Алиеву удалось спекулировать на этих вопросах и добиться того, что армянская сторона предстала как народ, якобы осуществивший геноцид в ходе данного конфликта. Это было недопустимо и вызывает тревогу. Следующее обстоятельство: Пашинян никоим образом не реагировал на попытки Алиева представить переговорный процесс в проазербайджанском свете, к примеру, он не выступил против предложения о поэтапном решении, возвращения азербайджанцев, сдачи территорий и т. д. Было очевидно, что официальный Ереван не имеет четкой политики по урегулированию конфликта. Даже на простой вопрос журналистов о том, что вы ожидаете от международного сообщества для разрешения конфликта, у официального Еревана не нашлось четкого ответа. На все вопросы он пытался отвечать всего одним или двумя слабыми аргументами, что позволило противнику поставить его в довольно уязвимое положение. Конечно, сейчас в сети я наблюдаю, насколько определенная часть общества воодушевлена мыслями Пашиняна, выраженными в ходе этих дебатов, но во всем этом нет ни крупицы объективности. Упоминаниями о Тигране Великом вряд ли удастся решить хоть какой-то вопрос. Исходя из своего революционного имиджа, так размазывать, обходить вопросы, предлагать сценарий микрореволюций! Ответ мы увидели на месте: это был смех зала и презрительное отношение, которое демонстрировали представители и эксперты не только из Азербайджана, но и из других стран.

— Обычно на подобные встречи представитель страны должен идти подготовленным. Почему же Пашинян оказался таким уязвимым и неподготовленным?

— Я уверен, что Пашинян шел на эту встречу подготовленным, но он посчитал, что обсуждаться будет сценарий, предложенный им самим. Он надеялся, что в центре внимания окажется его микрореволюция, и что он будет говорить о решении, приемлемом для народов трех сторон, а Алиев останется под этой «уловкой», тогда как инициативу дискуссии Алиев с самого начала взял в свои руки. Первое слово дали ему, из чего можно предположить, что с модератором работа была проведена заранее. Пашинян, видя, что его микрореволюция никого не интересует, был вынужден сам себе задать вопрос, пытаясь перевести дискуссию в то поле, где он был более подготовлен, но вновь не вышло. А на уловку с обращением Алиева к армянскому народу тот отреагировал вполне логично, продемонстрировав, что он является лидером не армян, а азербайджанцев, и заботится не об армянском народе, а о тех людях, которые являются беженцами. Сценарий, подготовленный Пашиняном, был настолько бесхитростным и дрянным, что с самого же старта никого не заинтересовал, ответы же оказались крайне простыми и предсказуемыми для противоположной стороны. В целом и общем это обсуждение можно считать провальным. Что касается обстоятельства невладения Пашиняном историческими фактами, я полагаю, исторические события он не знает по одной простой причине: они ему не были интересными раньше, и не интересны сейчас. Он решает другие вопросы. Не исключаю даже, что, восседая напротив Алиева, он думал не о конфликте, а о КС, о размазывании по стенам бывших. У него имеется идея-фикс, и он занят лишь ею.

— В политическом поле длительное время ведутся разговоры, что вокруг конфликта обсуждаются опасные договоренности. Вы получили подобное впечатление от этой встречи? Пашиняновский вариант решения, приемлемого для трех сторон, был нейтрализован?

— О том, что вокруг конфликта ведутся переговоры, свидетельствуют заявления как Минской группы, так и министров иностранных дел Армении и Азербайджана. В них говорится о графике, очередности шагов. Какой график может обсуждаться, если нет какого-либо решения или договоренности? Очевидно, что переговорный процесс идет. Также ясно то, что Пашинян и Алиев договорились в процессе обсуждения не раскрывать реальных договоренностей, то бишь деталей переговорного процесса. Поэтому Алиев углубился в историю, а Пашинян пошел еще дальше, добравшись до Тиграна Великого. Я думаю, два руководители вернулись в свои страны удовлетворенными. Однако это обсуждение не может удовлетворить круги, озабоченные проблемой, потому что мы участвуем в этих переговорах, не имея ни подготовки, ни программы, и потому находимся в крайне уязвимой позиции.

— Пашинян заявлял, что Арцах должен участвовать в переговорах, тогда как Азербайджан противопоставляет этому надуманный фактор азербайджанской общины Карабаха. В ходе этой дискуссии вы увидели настроенность в плане участия Арцаха в переговорах?

— Арцах в какой-то момент должен обязательно вернуться за стол переговоров, но и этот фактор был утерян из-за Пашиняна и министра иностранных дел Мнацаканяна. Сопредседатели Минской группы ранее всегда заявляли, что после достижения окончательного урегулирования Арцах станет участником переговоров. Это всегда присутствовало в заявлениях сопредседателей Минской группы. Пашинян вроде как попытался ускорить это дело, тогда как Азербайджан в это время получил ​​возможность поставить знак равенства между азербайджанской общиной Арцаха и собственно Арцахом, снизив его вес. Параллельно всему этому МИД Армении непонятным образом начал содействовать такой политике Азербайджана. В заявлении МИД Армении говорится, что в переговорном процессе должны участвовать избранные представители народа Арцаха. Это откровенное и четкое сотрудничество с Азербайджаном, потому что "избранный представитель" вовсе не означает власти Арцаха.

— По ту сторону переговоров ситуация также тревожная. В последнее время случаи гибели солдат в армии в небоевых условиях уже стали серьезной угрозой. Что происходит в вооруженных силах, почему настолько участились трагические инциденты?

— Причин может быть много, тем более что мы еще не знаем всех обстоятельств. Призываю не спекулировать на этой теме, подобные обсуждения не всегда продуктивны, но я полагаю, что основных факторов два. Первое: во всех сферах нашей страны наблюдается запущенное состояние, эффективность деятельности государственных институтов ослабла, безответственность и дезорганизация значительно возросли. В этом плане ожидать, что в армии все должно быть нормально, было бы ошибкой. Второе: власти придали обществу так называемый «дух», когда кто-то, полчаса перекрывавший улицу, считает, что этот же «дух» должен также использоваться против его непосредственных командиров. Поколение, воспитанное на подобных установках, сегодня служит в армии, их самооценка настолько неоправданно завышена, что они игнорируют государственные институты и порядок.

— Разве часть вины за все это не лежит на соответствующем органе — ведомстве, слабо осуществляющем контроль? Не наблюдается ли безразличия на уровне главы правительства? Мы даже не слышим соболезнований, уже не говоря о веском слове по этому вопросу.

— Да, присутствует безразличие, точнее, желание скрыть проблему, они не хотят, чтобы этот вопрос воспринимался как проблема. Но есть и еще один повод для беспокойства: пресса наводнена статьями, написанными по заказу высокопоставленных чиновников оборонительного ведомства друг на друга. То есть вместо решения проблемы они пытаются взвалить ее на плечи друг друга.

— Если нет реального диагноза, комплексного анализа, серьезного подхода к данному явлению, как же нам урегулировать эту ситуацию, как будут разрешаться межличностные отношения в армии?

— Так или иначе, власти вынуждены будут заниматься всем этим. Это серьезный вопрос во всех смыслах — и в общественно-политическом аспекте, и с точки зрения национальной безопасности. Они будут обязаны вытащить свои головы из песка и заняться этими вопросами, ограничив ими же приданный «дух». В противном случае какое-либо решение сложно представить. Эти хаотические чувства должны быть преодолены.

— Вы считаете, что количество подобных инцидентов в армии увеличилось из-за нынешней внутриполитической ситуации?

— Однозначно. Армия - зеркало общества. Какие настроения царят в обществе, такие же и в армии. Та же атмосфера ненависти, нетерпимости. Если общество расколото, нетерпимо, наполнено враждой, сосредоточено на унижении оппонента, в армии подобных проблем не может не быть. Если нет внутреннего согласия, никакая проблема не может быть решена.

— Как выправить эту ситуацию?

— Нелегко ответить на этот вопрос. Импульсы должны исходить от власти. Они — те, кто стал властью, проповедуя ненависть, — так и не стали властью всего общества. Покуда власти нацелены на граждан, не разделяющих их взгляды, оппонирующих им, согласия и терпимости не будет. Пашинян имел возможность провести черту между прошлым и настоящим, стать премьер-министром для всех. Он не пошел по этому пути. Он продолжает растрачивать данный ему ресурс общественного доверия, который не является неисчерпаемым. Возможность объединить всех он уже утерял. Сколько общество будет терпеть все это, трудно сказать, но однажды произойдет взрыв. Придет новая власть, главной задачей которой станет достижение согласия в обществе.

Беседовала Рузан ХАЧАТРЯН

Перевод с армянского — ПАНДУХТ