Несмотря на озвученные президентом Турции заявления о том, что Ирану нельзя было оставлять без ответа убийство Соединенными Штатами главы спецподразделения «Кудс» в составе КСИР, генерала Касема Сулеймани, в искренность эрдоганова плача о мученичестве иранского военачальника верится с большим трудом.
Напомню, что комментируя события вокруг убийства Сулеймани турецкой службе CNN, Эрдоган сказал буквально cледующее:
«Я считаю, что нельзя оставлять без всякого ответа убийство какого-либо командира, входящего в высшие эшелоны власти конкретной страны».
Все дело в том, что Сулеймани не был ни другом, ни союзником Турции, ни, тем паче, проводником турецких интересов в регионе. Генерал являлся опорой, фундаментом, важнейшим элементом объединения различных направлений политики Ирана по укреплению своего влияния на Ближнем Востоке и спасению, организации и координации действий шиитских общин региона в контексте борьбы с терроризмом. Он координировал внешнеполитические усилия Ирана, находясь под дипломатическим прикрытием, координировал деятельность разведки этой страны, руководил специальными операциями и ударами возмездия. Будучи дипломатом в военной форме, он умел беседовать, обладал редким даром убеждения, умел уговаривать, если надо – и угрожать. Будучи опытнейшим военным, там, где не работал его дар убеждения, и существовала такая необходимость, он умел быть предельно жестким, мог разить и ликвидировать – как врагов своей страны, так и тех, кто препятствовал осуществлению целей Ирана.
Генерал, прежде всего, был беззаветным патриотом Ирана. Вместе с тем, он был набожным мусульманином-шиитом. Но, повторюсь, в первую голову – патриотом своей родины, умевшим строить работу с союзниками и подчиненными им внутренними религиозно-этническими формированиями в рамках усиления влияния и престижа Ирана. Его преданность шиитскому исламу подразумевала также усилия по отражению неоосманских поползновений Эрдогана в контексте иранского доминирования в регионе. Собственно, то же касается и участия в спасении Сирии и защите интересов законного правительства этой страны. Здесь действия генерала также исходили, прежде всего, из интересов Исламской республики.
Учитывая все эти обстоятельства, можно констатировать, что для Эрдогана убийство Сулеймани означает несомненную выгоду и решение определенных проблем. Во-первых, в конфликте Ирана и США президенту Турции удалось избежать выбора одной стороны в ущерб отношениям с другой. Кроме того, из-за устранения Сулеймани с поля битвы и тайных интриг эффективность усилий Ирана в направления доминирования в регионе, безусловно, будет значительно снижена. Во всяком случае, в краткосрочной перспективе. Фактически, для Эрдогана это означает двойную победу. Близкое соседство Турции с Ираком и Ираном для многих в Конгрессе США будет служить достаточным аргументом для осознания того, что Эрдоган пока что остается незаменимой фигурой для американской политики в сфере безопасности на Ближнем Востоке. А это, в свою очередь, должно слегка приглушить ропоты на сближение России и Турции по мере ввода в строй черноморского газопровода. Стоит отметить, что в этом есть и американский интерес: с улучшением доступа европейских потребителей к российскому газу соблюдение американскими союзниками антииранских санкций может стать заметно легче.
Кроме того, ликвидация генерала Сулеймани — это не только личная победа Эрдогана, но и двойная победа Турции. Иран и Турция в течение длительного времени являются соперниками и конкурентами и, вероятно, останутся таковыми еще на десятилетия. Фактический контроль Ирана над огромным регионом, простирающимся от Иранского нагорья до восточного побережья Средиземного моря, не отвечает ни интересам безопасности, ни экономическим интересам Турции, поскольку отрезает эту страну от рынков сбыта на юге и юго-востоке региона. Не стоит забывать, что под контролем стражей Исламской революции находится львиная доля экономики Ирана, и мученик Сулеймани как раз-таки умело использовал экономические рычаги в своей внешней военно-политической деятельности, и наоборот. Отсутствие Сулеймани вряд ли способно дать Турции большие преференции в краткосрочной перспективе, но в более длительном временном промежутке может открыть для турок гораздо больше коммерческих возможностей в рамках экономического сотрудничества с некоторыми из стран региона.
Что еще более важно, без Сулеймани успехи Ирана по налаживанию сотрудничества в рамках внешнеполитических задач в любом случае будут снижены, по крайней мере, в течение некоторого времени. Это и понятно: найти скорую замену фигуре такого масштаба и такого авторитета не только крайне сложно – практически невозможно. Это дает Турции возможность восстановить свой региональный статус с учетом неоосманских амбиций тоскующего по пятивековому османскому наследию Эрдогана, направленных на доминирование, а то и господство Турции в регионе.
И здесь, как бы это не казалось странным, кроется ловушка и для президента Турции, и для президента США. Гибель Сулеймани до настоящего момента Эрдогану не стоила ничего, а Трампу – крайне мало, учитывая резкое переключение внимание мирового общества с айн-эль-асадского позора на сбитый иранцами украинский лайнер. Это может привести обоих к еще более безрассудным поступкам, к потере контроля в управлении событиями и способности предвидеть результаты своих действий. А пока такие результаты предсказать невозможно. Ни в Сирии, ни в Ираке, ни Ливии, ни, тем паче, в том, что касается Ирана.
Эрдогану и Трампу придется сдерживать любые свои безрассудные порывы, если, конечно, они стремятся сполна извлечь дивиденды от устранения столь знаковой, умной, расчетливой и целеустремленной фигуры в высших эшелонах властной иерархии Ирана, коей являлся погибший генерал Касем Сулеймани.
ПАНДУХТ