Накануне отметил свой 64-ый день рождения третий президент Армении Серж Саргсян — личность, реальную ревизию деятельности которой можно будет дать лишь по прошествии времени, когда уляжется вся нынешняя политическая пена, и люди смогут трезво оценивать обстановку и беспристрастно сравнивать фигуры на шахматной доске армянской политики.
На мой субъективный взгляд Саргсян является выдающимся политическим и военным деятелем современной Армении, а время его правления было самым стабильным в новейшей истории армянской государственности. Страна поступательно развивалась, демонстрируя стабильный экономический рост, укрепила вооруженные силы, приобрела авторитет на международной арене.
Особенно успешным в экономическом плане стал временой отрезок после Апрельской войны, о чем красноречиво говорили оценки авторитетных международных рейтинговых организаций. К примеру, Fitch и Moody’s, повысивших рейтинг Армении со «стабильного» на «позитивный». Как пишет моя коллега, публицист Валерия Олюнина, «сегодня стало очевидным, что Армении не хватило нескольких исторических минут, чтобы перемены пришли, не разрушив традиционную общественную форму».
К сожалению, мне в моей жизни не доводилось лично пересекаться с третьим президентом Армении. Но я во многом благодарен ему. И за его роль в победе в Арцахе, и за принятую на себя ответственность государственника, и за личное мужество, когда он отказался вывозить семью из бомбимого Степанакерта, и за его роль в армянской истории, которой никто у него отнять не в силах, и которую все мы, опять же, осмыслим позднее. А еще благодарен лично — за предоставленное мне гражданство.
С другой стороны, хотя на фоне Саргсяна остальные армянские политики выглядели откровенными политическими пигмеями, всё же сам он являлся плоть от плоти выходцем из народа и, как политик, перенял многие характерные черты традиционного армянского (шире – восточного) местечкового менталитета, выражающегося в кумовстве, протекционизме, закрывании глаз на нечистоплотность своего окружения взамен на лояльность, зачастую мнимую. Все время своего правления он был окружен плотной толпой разношерстных лизоблюдов и славословов, невежд, выдающих себя за профессионалов, а сколь невеликим оказался круг действительно преданных людей, мы можем воочию наблюдать сегодня. Фатальной ошибкой стало и желание Саргсяна заполучить премьерство (вопреки собственным обещаниям не делать этого) и, фактически, продолжать править страной, вместо того, чтобы уйти на заслуженный покой, подготовив себе достойного преемника.
Тем не менее, разительный контраст, который представляла страна в его правление, особенно в сравнении с эпохой нахождения у власти Тер-Петросяна, очевиден. Если же вести речь об основных правах и свободах, то здесь контраст с эпохой предшественников еще более разительный. Свобода слова, свобода собраний и шествий и прочие свободы, контролируемые армией ныне забившихся в норы правозащитников, порою превращались в откровенную вседозволенность, которая с его уходом обрушилась на граждан настоящим водопадом.
И здесь мы плавно подходим к парадоксу Саргсяна. Как же так получилось, что наименее жесткий и наиболее либеральный лидер страны постепенно стал ненавидим огромным числом армян — как собственно граждан Армении, так и в Спюрке — от московских или киевских студентов, многие из которых родились на чужбине и никогда в жизни не бывали на «исторической» родине, до получателей европейских пособий и обитателей американских богаделен, давно забывших, как, собственно, Армения выглядит? Причем, эта ненависть, по большей части, не имела под собой рационального объяснения. Ведь, в самом деле, чем мог успеть насолить Серж учащемуся ереванского вуза, что плохого сделал московскому торговцу спиртным, или чем не угодил парижскому или монреальскому неофиту? В итоге Саргсян оказался персонально виноватым за всё — и за разграбленные при ЛТП заводы и фабрики, за разваленную при нем же экономику и массовый исход населения, за низкие зарплаты, которые до уровня европейских в обозримом будущем не сможет поднять сам Господь Бог, за зону бедствия, неурегулированный Арцахский конфликт, гибель солдат на границах, инфляцию, эмиграцию (притом что эмиграция — бич и гораздо более благополучных в геополитическом и других аспектах стран) и проч. и проч., вплоть до грязных тротуаров, разбитых стекол подъездов и стай бродячих собак на улицах. Словом, Саргсян олицетворял для армянского обывателя абсолютное зло. Замечать или, тем более, озвучивать какие-либо положительные изменения в стране считалось своего рода дурным тоном. Зато любые недостатки моментально связывались с его именем.
Собственно, из этой слепой иррациональной ненависти и вырос и расцвел буйным цветом феномен Пашиняна, который позднее также будет предметно изучаться. Как в плане схемы прихода маленького и абсолютно не популярного политика к власти в стране, так и в плане поведенческих паттернов абстрактного маленького человечка, в руки которого, во многом неожиданно легко для него самого, свалилась эта власть.
Еще одним любопытнейшим вектором изучения данного феномена станет молниеносность образования вокруг этого маленького человечка огромной секты, в которую вошли не только «революционный» молодняк, люмпены или малообразованные слои населения, но и достаточно адекватные (во всяком случае, на первый взгляд) в интеллектуальном плане граждане.
Почему имеются основания говорить именно о секте. Да потому что данный политик, именно как политик, ничем выдающимся никогда не отличался. О чем красноречиво свидетельствуют итоги парламентских выборов в Армении в 2017 году. Тогда его альянс набрал всего 7,78% голосов, получив лишь 9 мест в парламенте страны. Еще раз замечу: не партия даже, а альянс трех партий — Просвещенная Армения, Республика и Гражданский Контракт. Фактически прийти к власти законным путем у Пашиняна не было абсолютно никакой возможности.
И подавляющая часть сегодняшней толпы, регулярно бьющейся лбом об саджжаду в намазе по святому Николу, это, по сути, и есть классическая деструктивная секта. Деструктивная и поэтому, вместо того чтобы радоваться победе и заниматься созидательным трудом, занятая постоянным киванием в сторону прежних властей, охотой на ведьм, сведением счетов, пропагандой ненависти и крайней формой агрессии к любому инакомыслию.
Почему же политик, имевший под рукой весь государственный аппарат подавления, предпочел уйти, так им и не воспользовавшись? Глупцы, говорящие о том, что, дескать, Саргсян испугался, плохо знают третьего президента. Лично я считаю, что, помимо желания избежать кровопролития и братоубийства, огромную роль в принятии нелегкого решения сыграло состояние матери. Возможно также, что он просто устал от этой многолетней слепой и иррациональной ненависти народа.
Однако признание им своей неправоты и последовавший за этим признанием красивый уход оказался фактической капитуляцией Закона перед неистовством толпы и реальным предательством в отношении многих сограждан, искренне доверивших ему свои голоса, и настоящей трагедией для немногих оставшихся верными соратников и членов их семей.
К власти в стране пришли сектанты, правит бал агрессивное невежество, ежедневно и ежечасно попирающее законы. Годы стабильности канули в невозвратность, шанс в результате упорного ежедневного труда построить собственное сильное государство утерян. И персональную вину за это несет именно вчерашний именинник.
Однажды, спустя какое-то время, многие сегодняшние тайны станут явью, и каждому из нас будет ясно, кто был прав, и кто в своих делах какими помыслами руководствовался.
Вчера я стал свидетелем многочисленных поздравлений в адрес Сержа Саргсяна от разных людей — и от его старых боевых друзей, и от молодых, хорошо образованных политических соратников, и от простых граждан Армении. Они поздравляли третьего президента совершенно искренне, прекрасно осознавая абсолютное отсутствие всяческих дивидендов от этих поздравлений, а некоторые — даже испытывая несомненный вред для своего личного политического будущего.
Это было очень трогательно. Честно. И грустно…
ПАНДУХТ