Были исторические моменты, когда РФ и США были готовы выслушать Армению

«В мире сегодня нет сверхдержав. Таковой была бы та, с помощью которой на нашей планете воцарился бы мир, а то получается, что сверхдержава не в состоянии остановить войну в какой-либо точке земного шара. ИГИЛ является результатом именно этой недееспособности. Но сегодня Соединенные Штаты Америки стремятся стать единственной сверхдержавой, чего я не могу принять. В случае, если в мире лишь одна сверхдержава, мы имеем или будем иметь тот результат, который мы видим в случае присутствия одной перманентной силы. Россия не хочет следовать всем тем концепциям, которыми руководствуются Соединенные Штаты Америки. Я считаю, что Россия тоже стремится к этому, а все другие государства, в том числе мы, не должны забывать, что занимаем небольшую территорию, которая, однако, имеет большую геополитическую значимость, в частности, присутствие России в этом регионе обеспечивается только нашей стороной.

В связи с этим, я говорю, что вполне соответствующие своим национальным интересам действия России направлены на укрепление своих позиций в разных странах мира, в том числе здесь. Следовательно, Армения должна быть в состоянии защищать свои национальные и государственные интересы на должном уровне и добиваться реальных успехов, а не становиться защитником интересов России». Об этом, в беседе с нами, заявила исполнительный директор НПО «Против правового своеволия», первый защитник прав человека РА Ларисой Алавердян.

– США, ЕС и Россия сотрудничают только в двух сферах – это Карабах и космос. Во всех остальных сферах между ними существуют противоречия. С нашей точки зрения я не видела реальных изменений в их позициях. А именно – не обидеть Азербайджан, так как в этой стране есть не только нефть, но это также территория, имеющая значимость с политологической точки зрения, но и не позволить какой-либо из сторон добиться справедливого решения в ощутимом отрезке времени. Под справедливым решением я вижу правовые, политические и исторические контексты. Я не согласна и об этом говорили, по крайней мере, два президента – второй и третий, что Нагорный Карабах не может подчиняться Азербайджану, подразумевая под НКР то, что они понимают. Мадридские принципы делят нынешние территории НКАО и НКР, с чем я не согласна. Как эксперт, я имею четкие требования. Почему по сей день этот историко-правовой пакет не введен в обращение, будь то в ОБСЕ, Совете Европы или других организациях, что обеспечивает, по крайней мере, один из базисов для достижения справедливого политического решения. В этом заключается суть проблемы, требование экспертов очень ясное. Здесь есть глубинные проблемы, то есть, те государства, с которыми мы сотрудничаем, ведут переговоры по этим вопросам, но не соглашаются с теми предложениями, которые выдвигает армянская сторона.

– По одному случаю вы говорили, что было время, когда США и Россия были готовы выслушать Армению. Будет ли снова такая возможность, или же она утрачена?

– Это было с 1991 по 1995 год. В 1991 году развалился Советский Союз и европейское сообщество кардинально изменило свою позицию, в частности, Европейский союз принял одно решение, согласно которому они избрали верный путь признания всех государств в пределах тех границ, с которыми они когда-то вошли в состав СССР и потом вышли из его состава. Резкое изменение позиции Европейского союза началось прямо с августа 1991 года – после Путча, вплоть до 25 декабря, когда все лидеры подписали соглашение о создании СНГ и были признаны все границы. Вот период от августа по декабрь, даже февраль, является одним этапом, так как признание состоялось в марте. Далее, когда началась война, азербайджанская сторона, будучи уверенной в своей победе и конечной депортации всего армянского населения, у нас был аналогичный шанс в завершающей стадии этой войны. Я говорю именно до 1995 года, потому что в 1994 году, когда мир увидел Бишкекские соглашения, далее закрепленные в рамках ОБСЕ, у нас было удобное время для выдвижения своих условий. Третим этапом или удобным было то время, когда избирался новый президент, однако, ничего не произошло, а просто Робертом Кочаряном было сделано еще одно высказывание, согласно которому Карабах никогда не являлся территорией Азербайджана в юридическом аспекте, и не может быть под контролем Азербайджана. Это далее было закреплено Сержем Саргсяном в его довольно убедительных выступлениях в Астане, Казани и прочих местах. Но это не стало частью реальной политики, что должно было стать ощутимым, например, если не изменением Мадридских принципов, а, по крайней мере, не были бы введены в обращение резолюции ООН, Совета Европы, в чьих формулировках уже просматривается что-то провокационное – «ситуация на оккупированных территорииях», «те или иные действия на оккупированных территориях». В начале не было ничего похожего, а сейчас уже данные формулировки вносятся в резолюции. Дипломатический корпус не стал более активным, а, наоборот, довел до того, что представитель Совета Европы прибыл в Баку с провокационными выражениями, и все остается без изменений. Все думают, что это не имеет значения, но это абсолютно не так: в международных отношениях, международном праве, даже документы международных организаций могут служить источниками права. Когда бы мы не начали, не поздно, я никогда не говорила, что момент утрачен. Удобные моменты всегда бывают. Перед признанием Косово, когда проблема только начиналась озвучиваться на высшем уровне, ООН приняла резолюцию по Косово, согласно которой, данная территория не может рассматриваться в качестве отдельного юридического субъекта, так как она находится в составе Сербии, а позже более чем 120 стран признали Косово, однако ООН не предоставляет Косово права на членство. Это означает, что там есть противоречия, но именно принимая во внимание эти противоречия нам следует активно работать и делать попытки хотя бы ввести в оборот мнения экспертов. Однако, к сожалению, этого не делается: каждое правительство считает, что эксперты могут вдруг их заменить.

– Однажды президент НКР Бако Саакян, а ранее премьер-министр Араик Арутюнян замечали, что Мадридские принципы неприемлемы для них, так как они не принимали участия в их разработке и, возвратившись за стол переговоров, они не намерены затрагивать данный документ.

– Да, здесь я хотела бы напомнить вам, что единственный визит Левона Тер-Петросяна в Карабах был именно в связи с тем, что Георгий Петросян не соглашался на компромисс, и данный визит преследовал цель переубеждения.

– Повторится ли ситуация?

– Я не думаю, так как де-факто признание НКР Арменией становится все более ярким и отчетливым. Я считаю абсолютно правильным то, что со стороны Арцаха нет какого-либо изменения позиции. Вот есть же следующие выражения, такие как мы ждем осознания со стороны международного сообщества, что ключ к решению проблемы находится в Нагорном Карабахе: в Арцахе существует аналогичный мудрый подход – они в ожидании того, когда власти РА откажутся от неэффективных резолюций, более эффективные резолюции должна найти Армения. Я никогда не призываю изменить что-либо в корне, что могло бы противоречить позиции народа и властей Арцаха. Все это прослеживается в контексте так или иначе. Но следует отметить, что сотрудничество между армиями на данный момент находится на более высоком уровне, чем это было раньше. По одному поводу Осканян говорил в Арцахе, что у дипломатов полностью иная картина относительно нагорно-карабахского вопроса, чем мы думаем. Это является признанием того, что армянская дипломатия не предпринимала соответствующих шагов в направлении выработки четкого подхода к арцахскому вопросу. Этим выражается наше недовольство как экспертов. Ведь это в джунглях нету письменной истории!

Мариам ПЕТРОСЯН

Также по теме