Ответ Александра Тифлисского Зауру Маштагинскому
Мы вернулись в строй, что подтвердила сводка Азербайджанского Информбюро от 23 октября. Казалось бы, отвечать на пасквили вести.aз нет надобности. Во-первых, противно окунаться в клоаку.Во-вторых, техничный боксёр не должен ввязываться в ближний бой с дурно пахнущим, да еще и кусающимся и лягающимся тайком от арбитра противником.В-третьих, Пандухт, добровольно взявший на себя тяжёлую и неблагодарную миссию главной мухобойки “Восканапата”, сам сможет защитить себя. Мне иногда кажется, что Пандухту ничего не стоит “плеснуть в осиное гнездо бакинского агитпропа здоровенным жбаном кипятка“, как сказал наш руководитель в связи с его статьёй о Сафонове, но за лёгкостью стиля стоит огромный труд. Тем не менее, я счёл нужным ответить на указанную статью, преодолевая естественную брезгливость, настолько она напичкана ложью и чрезмерным даже по меркам Баку глупым цинизмом.
Мы привыкли ко лжи бакинских писак, но знать меру надо даже им. Трудно понять логику автора статьи Заура Нурмамедова, называющего нас с Пандухтом “бойцами потешного батальона”. В нашем батальоне состоят люди, в годы арцахской войны бившие закавказских турок. Их руки по локоть обагрены грязной кровью аскеров. У меня нет данных о числе убитых ими людоедов, оплакиваемых как герои в Баку, но Нурмамедову было бы не до потехи, если бы они были обнародованы. Убивать крыс вроде него и его коллег мы хорошо умеем, хотя знаем, что гордиться следует только победой над достойным врагом.
Ложь присутствует уже в подзаголовке статьи: “И если даже Пушкин не писал про армян, то все равно это ничего не меняет”.Представления наших учёных соседей о русской словесности ограничены цитированием строки из пушкинского “Тазита”, полюбившейся им лишь потому, что герой поэмы, разъяренный нежеланием Тазита убить раненного и полуживого убийцу его сына, изгоняет его со словами: “Ты раб, ты трус, ты армянин”. Знание единственной строки из поэмы отлично коррелирует с популярной у нас моделью мозга азербайджанского милиционера, единственная извилина которого на самом деле является следом от фуражки.
Хорошо, что советская власть не поскупилась на образование кочевников-чобанов, объявив их нацией, да ещё пожаловав им сокровища чуждых им культур (иранской, армянской, талышской, албанской) словно шубу с барского плеча, но плохо, что мы реагируем на их глупости серьёзно, ставя себя на одну доску с ними. Александр Сергеевич не думал, не гадал, что его произведут в арбитры спора между армянами и кавказской татарвой (как во времена поэта кликали закавказских турок) на предмет наличия или отсутствия у нас храбрости. Он оставил нам великую поэму, отмеченную глубиной проникновения в душу разбойника. Парировать нападки на нас трусливых врагов, не упоминая всуе имени Пушкина, совсем нетрудно.
Можно, например, привести слова Вехиб-паши, назвавшего нас лучшими воинами в мире, и отзывы о мужестве армян и трусости закавказских турок, оставленные (коль скоро Пушкин упоминал чеченцев) чеченскими боевиками, воевавшими против нас в Арцахе, где им пришлось очень несладко. К тому же на это можно возразить чуть переиначенной булгаковской фразой – “Но Пушкин умер!”.
Умер не только Пушкин, но и Тацит, ненавидевший нас за нежелание подчиниться Риму, а его антисемитские выпады, подсказанные патрицианскими предрассудками античной эпохи, забавны, учитывая, что Рима нет, а Израиль существует. Тацит ни за что не поверил бы в то, что такой поворот колеса судьбы будет возможен.
Мораль сей басни проста – приговор народам выносят не поэты и даже историки, а история. Война в Арцахе дала неопровержимые доказательства нашего мужества – Азербайджан был разгромлен, несмотря на помошь армий СССР и СНГ, участие в войне Аль-Каеды и тысяч наемников из разных стран. Причём тут Пушкин?
Пристрастие бакинских беллетристов к “Тазиту” можно понять, ещё раз вспомнив Булгакова: “Никанор Иванович до своего сна совершенно не знал произведений поэта Пушкина, но самого его знал прекрасно и ежедневно по несколько раз произносил фразы вроде: “А за квартиру Пушкин платить будет?” или “Лампочку на лестнице, стало быть, Пушкин вывинтил?”.
Спросим автора, на манер Никанора Босого, кто бил в Арцахе поганую аскерню, может, всё тот же вездесущий Пушкин, и что меняет пушкинская фраза, если даже допустить, что великий поэт ненавидел нас с безумным самозабвением писак из азагитпропа? Армяне были, есть и будут народом воинов, что хорошо знают не раз нещадно битые ими закавказские турки. Пушкин за них уж точно воевать не будет, как бы они его ни цитировали! К тому же он, как отмечено выше, ушёл из жизни, ни разу не выказав желания воевать за кавказскую татарву. Напомним Зауру, свету очей мамедовых (иранское слово “нур” означает свет), что спасение утопающих есть прежде всего дело рук самих утопающих.
А теперь о лжи еще более примитивной, о попытке назвать белое чёрным, а чёрное белым. Пятилетний опыт борьбы с гиенами азагитпропа на страницах нашего сайта давно должен был убить во мне привычку чему-то удивляться, но они преподносят сюрприз за сюрпризом. Вдумайтесь в смысл этих слов:
“Очень странно, что “зомбированные арменофобией” (в моей статье нет этих слов – А. М.) азербайджанцы не линчевали оказавшихся на территории страны (слово-то какое! – А. М.) Мамикона Ходжояна, Арсена Ходжояна,Карена Петросяна и Акопа Инджигуляна. Почему-то угощали Карена Петросяна сигаретами и бокалом пива. Даже не тронули армянских депутатов, несколько раз посетивших Баку для участия в различных мероприятиях. А ведь согласно фашистскому бреду Микаэляна, этих депутатов должны были привязать к бамперу какого-либо спорткара, стоимость которого в несколько раз превышает госбюджет Армении, и проволочь по улицам “древнеармянского города”, облик которого “изуродовали до неузнаваемости пришлые азербайджанцы… “ (что за чушь? – А. М.).
Оставим в покое не дающий турчатам покоя госбюджет Армении, развивающейся гораздо динамичнее, чем Азербайджан, и вспомним о пытках, которым подвергался в плену немощный старик Мамикон Ходжоян,возвратившийся домой со следами пыток (на его теле садисты гасили сигареты и вырезали христианские символы). Несмотря на старания армянских врачей, его так и не удалось спасти. Вспомним об участи Карена Петросяна, случайно оказавшегося на вражеской территории 7 августа, и “внезапно скончавшегося” на следующий (или в тот же) трагический для него день.Надо обладать совершенно особенным, даже для турка, цинизмом, чтобы выдавать эти факты за триумф азербайджанского гуманизма. Прекрасный реванш за издевательства над своими соотечественниками взял Акоп Инджигулян, проявивший в плену идеальные качества воина-дипломата, по всем статьям переигравшего азербайджанскую пропаганду.
Более всего в этой демонстрации глупой наглости трогает убеждение автора в том, что мы должны быть признательны Азербайджану за то, что армянских депутатов, посещавших Баку для участия в мероприятиях, там “даже” не тронули. Могли же гостеприимные хозяева загодя вооружить азербайджанскую толпу,фактор которой хорошо известен, арматурными прутьями и впустить её в зал заседаний, закалывая и выбрасывая из окон наших депутатов, как в Сумгаите!? Чего мы ещё хотим?
Правды, которую несёт нашему народу наш сайт! Она предельно доходчиво и ясно излагается в публикациях “Восканапата”. Её первый постулат выражается просто – мир на Кавказе наступит не раньше, чем мы положим конец существованию квази-государственного незаконнорожденного образования под именем “Азербайджан”. Такова наша правда, вызвавшая у Светмамедова эндемически турецкую реакцию – он назвал автора этих строк “правдолюбивым до выпадения прямой кишки”. Всем известно, что у анатолийских и закавказских турок особое, трепетное отношение к филейным частям тела. Фрейд, наверно, мог бы объяснить это тем, что забредшие к нам из алтайского далёка племена застряли в анальной стадии полового развития, но упоминать имя великого мыслителя в связи с тюркским сбродом значит оказать ему незаслуженную честь. Проще констатировать, что, как турка ни корми, он всё в задний проход смотрит! Закавказские турки не стоят экскурсов в дебри фрейдизма или в глубины и красоты пушкинской поэзии.
Лучше определить подобающую случаю идентификацию Светмамедова, почему-то назвавшего уроженца Мегри Пандухта, долгое время жившего в России и Испании, “Пандухтом Гамбургским”. Как Пандухт стал гамбуржцем, я не знаю, но в ответ на это странное определение мы можем назвать Светмамедова Зауром Маштагинским. Эта локализация безапелляционна, но я настаиваю на ней, так как мне плевать на биографию автора и на весь Азербайджан. Маштага представляет собой идеальный собирательный образ этого исторического недоразумения, к тому же Азербайджан невелик, вероятность ошибки мала, а если она и будет допущена, извиняться за неё перед какой-то дыркой от азагипроповского бублика я не стану.
Пусть маштагинское отродье зарубит себе на носу (а еще лучше, ильхамовском, на нём достаточно места), что в следующей войне не будет Бишкекского Протокола и спасшего Азхердан от уничтожения перемирия, вызывающего недовольство Баку и Анкары. Если сбудется мечта бакинских идиотов и начнётся новая война, Армения доведёт её до победного конца. Ни Пушкин, ни даже Ельцин, ушедший из жизни не так давно, им уже не помогут.
Александр МИКАЭЛЯН