Все происходит в точном соответствии с логикой агрессора. Вначале громогласно заявляется, что политика государства стремится к концепции “ноль проблем с соседями”. Затем этот “ноль” превращается в огромную зияющую воронку, втягивающую в свое ненасытное чрево тысячи и тысячи человеческих жизней. Речь, как понятно, идет о Турции.
В ноябре 2009 года министр иностранных дел (ныне – премьер-министр) Турции Ахмет Давутоглу, выступая перед соратниками по правящей в государстве Партии справедливости и развития, сообщил, что анкарское правительство приступило к реализации политики неоосманизма. Давутоглу тогда заявил: «Мы — неоосманы. Мы вынуждены заниматься соседними странами. И даже идем в Африку».
Это заявление, озвученное спустя несколько месяцев после провозглашения концепции “Ноль проблем с соседями”, а также пояснения, данные для объяснения необходимости реализации программы неоосманизма, побудили меня написать статью – “Турецкий неоосманизм. Возрождение кровавых традиций?” – активно не понравившуюся некоторым российским туркофилам, попрекнувшим меня в непонимании политики современной Турции. Помнится, первым выступил на эту тему эксперт центра имени Л. Гумилева Евгений Бахревский, посчитавший, что “Новые османы” стремятся не заменить западную политику восточной, но дополнить и сбалансировать её”. Он же высказал убеждение, что политика неоосманизма приведет к возрождению этнических общин Турции. Отвечать тогда я никому не стал, пожалел свое время, полагая, что уже недалекое будущее расставит все по своим местам. Кроме того, я понимал, что мои оппоненты совершенно не учитывают (скорее всего, в силу незнания) этнический менталитет турок, без чего их политологические исследования не могут считаться полными и, следовательно, объективными.
Опасность неоосманизма для соседних государств заключается даже не в том, что османизм впервые был провозглашен официальной политической концепцией государственного устройства Турции пришедшими к власти в 1908 году младотурками, организовавшими Геноцид всех христианских народов, живущих в пределах Османской Турции. Проблема заключается в том, что концепция неоосманизма предполагает политическое и военное доминирование Турции на всем пространстве бывшей Османской империи.
Приведу еще несколько цитат от архитектора концепции неоосманизма Ахмета Давутоглу, подтверждающих сказанное выше. “Существует наследие, оставленное Османской империей. Нас называют неоосманами. Да, мы – новые османы. Мы вынуждены заниматься соседними странами. Мы идем даже в Африку”, “Обведите на карте вокруг Турции круг диаметром 1000 километров — в него попадет 20 стран, обведите круг диаметром 3000 километров — в него попадет 70 стран. А сколько стран попадет в такой круг вокруг США? Турция будет интересоваться своим окружением”, “Великие державы наблюдают за этим с растерянностью. Прежде всего, Франция, которая пытается понять: зачем мы работаем в Африке. Я уже дал поручение: в какую бы африканскую страну ни поехал Саркози, нужно, чтобы каждый раз, поднимая глаза, он видел здание турецкого посольства, турецкий флаг. Я дал указание арендовать посольства в самых лучших местах”.
Давутоглу не лукавил. Турция действительно интересуется своим окружением. В той мере, в какой это “окружение” не является турецким, ибо идеология османизма, взятая на вооружение нынешним правительством Турции, воспринимает всех людей нетюркской национальности исключительно в качестве объекта для ассимиляции и/или уничтожения. Не лукавит Давутоглу и тогда, когда говорит что Турция “вынуждена” заниматься соседними странами. Ибо османы, начиная с султана Османа I (по его имени анатолийские турки стали именоваться османами), правящего в конце ХIII начале ХIV веков, занимались исключительно завоеваниями и истреблением народов, населяющих захваченные территории. Османизм, с приставкой “нео” или без него, является политикой нетерпимости и человеконенавистничества, идеологией, поощряющей право на убийство представителя иной веры и расы, политикой, заставляющей «интересоваться соседними странами”. Таким образом, “ноль проблем” с соседними странами, в переводе с турецкого мышления означает полное подавление воли соседних государств.
Особенно наглядно проявляется эта концепция в отношениях Турции с Сирией. Так, Анкара выступила в роли одного из крупнейших спонсоров для воюющих против законного правительства Сирии террористических формирований “Исламское государство Ирака и Леванта” (ИГИЛ) и “Джебхат ан-Нусра”, а также превратила Турцию в крупнейший транзитный пункт для перехода на территорию Сирии террористов из Центральной Азии, России, Азербайджана, Украины, Китая… В Турции рассчитывали на скорое падение правительства Сирии, а когда этого не произошло, решили найти предлог для военного вторжения в эту страну.
“Предлог” нашелся быстро. Им оказался… расположенный на территории Сирии мавзолей Сулейман Шаха… деда Османа I, первого султана и фактического основателя Османской империи. Перекочевавших в Анатолию турок зовут османами именно по имени Османа I, потомки которого решили пожертвовать могилой его деда для “обоснования” агрессии против Сирии. Для этого спецслужбы Турции должны были взорвать надгробие Сулейман Шаха, объявив, что это сделали подразделения Сирийской армии.
Данный, чисто турецкий, зловещий план не был претворен весной текущего года по чистой случайности: аудиозапись имевшего место 13 марта 2014 года обсуждения плана турецким руководством, 27 марта была обнародована в интернете. Анкаре пришлось отложить этот план.
Однако спустя короткое время в регионе произошли крупные геополитические изменения: почувствовавшей свою силу организацией ИГИЛ был провозглашен “Исламский халифат”, а сам ИГИЛ стал именоваться просто “Исламское государство” (ИГ). Турция столкнулась с сильным соперником, агрессивная и грамотно построенная религиозно-пропагандистская деятельность которого привлекает к нему фанатичных исламистов не только со всего мира, но и из самой Турции.
Практически сразу после провозглашения “Исламского государства”, Турция стала предлагать США провести наземную военную операцию против этого образования, однако США, после многомесячных раздумий, решила ограничиться лишь воздушными ударами, к которым примкнули некоторые другие страны. Судя по всему, решение о воздушных атаках были приняты в кулуарах Генассамблеи ООН, где президент Турции Эрдоган имел ряд встреч с официальными лицами США. Однако Турция не оставляла надежд втянуть Америку в непосредственную войну против ИГИЛ, в ответ на что вице-президент США Джо Байден, выступая в четверг, 3 октября, в Гарвардском университете, заявил, что “Америка не может вновь придти к мусульманам в качестве агрессора”.
Выступление Байдена в Гарварде изобиловало обвинениями в адрес Турции, а также Саудовской Аравии и ОАЭ. “Они всеми силами стремились свергнуть Асада, осыпали сотнями миллионов долларов и заваливали десятками тысяч тонн оружия любого, кто был готов воевать против него. Теперь результат такой политики стал более очевиден”, — заявил Байден, объяснив, что подобная политика привела к началу открытой войны между суннитами и шиитами. Вывод Байдена — “Войну должны вести сунниты, для того, чтобы атаковать суннитскую организацию” – явился как позволением Турции воевать против ИГ, так и указанием на то, что отныне США не считают свержение Башара аль-Асада важнейшей задачей в регионе. Не исключено, что таким образом США предостерегают Анкару от попыток атаковать сирийские правительственные войска.
Замечу, что выступление вице-президента США последовало спустя несколько часов после того, как парламент Турции принял решение разрешить использовать войска в войне в Сирии и Ираке. Данное решение было принято по просьбе правительства Турции, заявившего 30 сентября о том, что отряды ИГ захватили гробницу Сулейман Шаха и пленили находившуюся там турецкую роту почетного караула.
В регионе все меняется с калейдоскопической быстротой, и уже спустя несколько часов после выступления Байдена стало известно о турецких авианалетах и артиллерийских обстрелах территории Сирии. Война становится все более неизбежной, и сегодня практически невозможно предсказать все возможные варианты новые геополитические конфигурации и военные союзы в регионе Ближнего Востока. Пока можно сказать лишь одно: Турция планирует оккупировать часть Сирии и, возможно, Ирака. Никакого иного объяснения заявление Анкары о необходимости создания на севере Сирии “зону безопасности” для беженцев не имеет.
Мы становимся свидетелями начала османской агрессии, которая, при любом исходе, способна унести многие тысячи жизней.
В этой агрессии у Анкары шансы на успех есть, но их немного, ибо сразу с началом “большой войны” Турция неминуемо почувствует уязвимость своих границ на всем ее южном и юго-западном протяжении. Как представляется, в Турции это понимают, и связывают свои надежды с НАТО. Однако вряд ли НАТО способно будет помочь анкарскому правительству, если в войну вмешаются объединенные силы курдов Сирии, Ирака и самой Турции, вероятность чего очень высока. Война в этом случае примет характер гражданской, в которой победа курдов отвечает планам США.
Туркам не мешало бы изучить собственную историю. В сентябре 1683 года объединенной австро-польско-германской коалиции удалось наголову разбить турок под Веной в немалой степени потому, что крымский хан Мурад Гирей взбунтовался и перестал подчиняться Кара Мустафе, великому визирю султана Мехмеда IV. Тогда Венское сражение положило конец турецкой экспансии в Европе. Сегодня курды получают возможность положить конец Турции в нынешних ее границах.
Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН