В годы, предшествовавшие агрессии Азербайджана против республики Арцах, а затем и во время самой войны, в Арцах приезжало немало людей из России, Европы и других стран. Некоторым из них, с целью получения очередных грантов, необходимо было «отметиться» в очередной «горячей точке», были и откровенные недоброжелатели (один из них – Виктор Попков, впоследствии убитый в Чечне – был даже выдворен мною из Республики Арцах), однако большинство из них от всей души сопереживали зажатым в тисках блокады арцахцам. В числе наших искренних друзей была русская писательница Инесса Емельяновна БУРКОВА, человек необычайного мужества и огромного чистого сердца.
Удивительно, хотел рассказать о том, как мы познакомились, и… не смог вспомнить. Впрочем, это и не удивительно: у меня всегда было такое ощущение, что Инесса Емельяновна была в Арцахе с начала времен. А уже в годы открытого противостояния Азербайджану ее можно было встретить там, где мирным жителям края приходилось труднее всего, где разрывались снаряды, а бомбы падали на жилые дома. Мы встречались в нещадно обстреливаемом Шаумяне, рушащемся Степанакерте, осажденном Атерке, горящем Мартуни…
Инессу Буркову знали во всем Арцахе, она успевала быть везде, зачастую опережая доброе имя свое. Она была тем, что привычно называется «народным дипломатом», послом мира между армянским и русским народами в те самые дни и годы, когда продавшиеся Азербайджану русские офицеры направляли дула танков на армянские поселения. Тех ненавидели, Инессе Бурковой – добровольному послу русского народа, верили. Многие так и звали ее – русская писательница, подчеркивая слово «русская». И сегодня я с полной ответственностью могу заявить, что Инесса Емельяновна, более чем кто-либо другой, помогла арцахцам сохранить веру в русский народ.
В декабре 1991 года Инесса Емельяновна прилетела в Арцах – встретить с нами Новый год. Встречали 1992-ой год в нашей квартире, на последнем этаже пятиэтажного дома. В Степанакерте все точно знали, ровно в 12 часов начнется обстрел города, и я осторожно, стараясь не обидеть, предложил Инессе Емельяновне укрыться в подвале дома. «Турку не удастся загнать меня в подвал, но Вам желательно остаться в укрытии». Русская писательница лишь покачала головой: «Я – с вами».
Дома у меня каким-то чудом сохранилась бутылка шампанского, и ровно в 12 я откупорил ее. За столом собрались моя и родственников семья и наша русская писательница – Инесса Емельяновна. Шампанского хватило на три или четыре тоста. Мы выпили за Новый год, за наших павших друзей, за дружбу, а потом я пригласил присутствующих встретить следующий Новый год в Шуши.
Помните, Инесса Емельяновна? Я хорошо помню Ваш добрый взгляд и, самое главное, веру, которую излучали Ваши глаза. Вы поверили мне, Вы уже знали, 1993 год мы будем встречать в Шуши, из которого в те минуты на нас летели снаряды и ракеты. А потом, спустя, наверное, полчаса, в дом ко мне ворвался капитан Армии обороны Арцаха: «Вы что, в бронежилетах сидите?!» Мы рассмеялись и пригласили его выпить шампанского, которого… уже не было.
Вскоре после Нового года Инесса Емельяновна уехала, чтобы… вернуться спустя пару недель. В этот раз мы должны были улететь в Ереван вместе – русская писательница – в Москву, я – в Европу. Это было 20-го февраля 1992 года, я хорошо помню этот день. Но именно в этот день на Степанакерт обрушился невиданной до того интенсивности огонь из ракетных систем залпового огня БМ-21 «Град». Мы находились в здании Верховного Совета НКР, оказавшегося в эпицентре огня. Инесса Емельяновна решила спуститься в подвал, но я не разрешил: место, где мы стояли, было более безопасным, чем краткий путь метров в 15, который собралась преодолеть наш друг. Стояли, человек пять, плотно прижавшись друг к другу, и мне приятно сказать, что каждый старался прикрыть собой Инессу Буркову. И в этот момент снаряд попал туда, куда я не разрешил пройти Инессе Емельяновне. Потом она называла меня своим спасителем, а я отшучивался, что это – просто опыт, ничего более.
В тот день я не вылетел из Степанакерта, не смог оставить город, друзей, семью в сложившейся ситуации. А Инессу Емельяновну буквально выпроводили из Арцаха… чтобы вновь увидеть ее в Степанакерте через две недели.
Об Инессе Емельяновне можно говорить долго. Она была с нами до самой Победы, а потом… отошла в сторону. Достойно, не претендуя на благодарность и заслуженные лавры. И мы, пишу это с чувством стыда за всех за нас, спокойно восприняли это.
Разумеется, мы не забыли Инессу Емельяновну, нашу Русскую писательницу, и все же… Мы не помогли ей претворить большую мечту, опубликовать книгу об Арцахе и арцахцах, книгу о нашей борьбе. У Инессы Емельяновны хранится бесценный огромный архив: заметки, воспоминания, размышления. Во время нашей последней на сегодняшний день встречи она писала уже второй том так до сих пор и не изданной книги.
В свое время мне посчастливилось просмотреть рукопись первого тома, и я могу с полным на то основанием утверждать, что Инесса Буркова подготовила к публикации эпопею Арцахской войны. И мы – это мое глубокое убеждение – не имеем права не помочь нашему другу издать книгу, которую она выстрадала в самом прямом смысле этого слова. Книгу, материал для которой собирался с риском для жизни автора. Книгу, призванную увековечить героическую и подвижническую деятельность русской писательницы Инессы Емельяновны Бурковой в годы агрессии Азербайджана против Республики Арцах.
Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН
Voskanapat.info предлагает ознакомиться с опубликованном на сайте Panorama.am интервью Инессы Емельяновны
Инесса Буркова: Операция «Кольцо» осуществлялась теми же методами, что и Геноцид армян начала века
Творческая группа проекта «Обыкновенный геноцид» продолжает встречи и интервью с людьми, ставшими свидетелями событий весны-лета 1991 года, когда в ходе операции «Кольцо» население около 30 армянских сел Арцаха подверглось террористическим действиям, насилию и было депортировано из родных мест. Русская писательница Инесса БУРКОВА – одна из тех немногих правозащитников, благодаря которым правда о трагедии армянских сел, отданных на растерзание отрядам азербайджанского ОМОНа, прорывалась сквозь информационную блокаду и доходила до международной общественности.
– Инесса Емельяновна, вспомните, пожалуйста, события тех дней…
– В конце апреля 1991 года мне удалось попасть в Шаумяновск. Я уже знала, что здесь что-то происходит. Но нам тогда и в голову не могло прийти, что советская армия может стрелять по советским гражданам. Все началось 30 апреля. Очень хорошо помню голос женщины-радистки, передававшей из Геташена по рации: «Спасите! Нас обстреливают, стреляют в женщин, детей, стариков, стреляют с воздуха, из орудий». Потом она сообщила, что в село входят танки. Все это я немедленно передавала на радио «Свобода».
Потом в Шаумяновске начали появляться беженцы из Геташена. Я говорила со многими из них. Позже, уже в Ереване я говорила и с бывшими заложниками, которых захватили в Геташене. Мне запомнились особенно отец и сын Чилингаряны. Отец был участником Великой Отечественной войны и потерял на войне ногу. Они рассказывали, что когда азербайджанцы их взяли в заложники и увезли, уже по пути, в автобусе начали избивать. Трудно такое представить, но старика-инвалида били его же костылем, на его глазах измывались и мучили сына – тушили сигареты об тело, бросили на пол и несколько человек одновременно прыгали на нем, били и издевались. А потом подняли за волосы и сняли с него скальп – и все это на глазах отца…
Азербайджанский ОМОН в те дни бесчинствовал со страшной силой. Они врывались в дома под предлогом проверки паспортного режима и якобы искали боевиков. На самом деле никакие паспорта их не интересовали: они просто разбойничали, угоняли скот целыми стадами, вели себя в отношении мирного населения как дикари, бандиты, вплоть до насилования женщин на глазах у мужей. Все это, естественно, вызывало ответную ненависть, создавались отряды фидаи, которые защищали села, причем очень мужественно.
Как рассказывали беженцы, жителям Геташена вначале не давали даже выйти из села – их просто уничтожали. Потом все-таки вывезли на вертолетах. На все обращения армянских руководителей из Москвы отвечали, что дескать, идет операция по ликвидации армянских боевиков. Мне довелось увидеть их: никакие это не были боевики, это были люди, защищавшие своих жен, детей и стариков, родные села – настоящие мужчины, спасавшие беззащитных мирных жителей.
Все эти дни, сидя в Шаумяновске, я писала обращения и письма по разным адресам. И это сделало свое дело: по крайней мере, в трех соседних с Геташеном небольших селах – Бузлух, Манашид и Эркеч – они все-таки оставили коридор для жителей, которые, покинув родные дома, пешком, по горам, над пропастью, с детьми на руках и стариками пробирались в Степанакерт. Мне запомнилось, что одна женщина потеряла тогда маленького ребенка, который упал в пропасть.
– Горбачев впоследствии, наверное, еще и за эту операцию получил Нобелевскую премию мира… Ведь без одобрения и поддержки Москвы в Баку вряд ли решились на такое.
– Конечно, «добро» на весь этот кошмар дал никто иной, как «архитектор перестройки» – Михаил Горбачев. Без согласия с его стороны не было бы ничего – ни «сумгаита», ни «баку», ни других кровавых событий. Схема депортации была опробирована в Афганистане и с абсолютной точностью, один к одному, осуществлена в Карабахе. Села вначале окружались, потом их поливали огнем со всех сторон – из пулеметов, автоматов, орудий, с воздуха, затем туда врывались азербайджанские ОМОНовцы и жители соседних азербайджанских сел. Они убивали в постели престарелых, насиловали и убивали женщин, избивали, насиловали и убивали даже детей, грабили и уносили все, что можно было украсть. Все это носило организованный характер – так, видимо, решался национальный вопрос.
Необходимо вспомнить и об информационной блокаде: объявленная Горбачевым гласность не касалась только Карабаха – тут была просто стена. Невозможно было напечатать ничего из увиденного тобой. А ведь это был организованный геноцид целого народа – они собирались таким образом изгнать всех армян из исконных армянских земель. И делали это самыми ужасными методами – точно так, как турки в ходе Геноцида в конце 19 – начале 20 века.
– Как вы считаете, какую цель преследовало руководство Азербайджана, осуществляя операцию «Кольцо»?
– Они стремились очистить эту землю от армян. В свое время они захватили эти земли, но при советской власти надо было имитировать дружбу народов, хотя, надо сказать, люди действительно дружили. И если бы не было установок сверху, может, и продолжали бы жить бок о бок. Но вместо этого превратились одни – в зверей, другие – в беспощадно изгоняемых.