««Независимая газета» опубликовала 28 апреля очередную статью Владимира Казимирова о нагорно-карабахском конфликте – «Конфликт в Карабахе и топорная политика», предварив материал краткой справкой об авторе: «Казимиров Владимир Николаевич – чрезвычайный и полномочный посол России. В 1992–1996 годах глава посреднической миссии, полномочный представитель президента России по Нагорному Карабаху, участник и сопредседатель Минской группы ОБСЕ. С 2000 года в отставке. Председатель Совета ветеранов МИД России, заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов».
Каждая статья Владимира Николаевича о нагорно-карабахском конфликте оставляет двойственное чувство: на первый взгляд, все сказано правильно, и история конфликта, равно как и нынешнее его состояние, преподнесены с абсолютной точностью, а избавиться от чувства неудовлетворенности не получается. И исходит эта неудовлетворенность от используемой автором терминологии.
Начиная со времени назначения Владимира Казимирова руководителем российской посреднической миссии в Арцахе, мне не раз приходилось встречаться с опытным дипломатом, в том числе еще до его первой поездки в Степанакерт. Наши встречи носили и дружеский, и формальный, и официальный характер, то есть у меня была возможность, наверняка, обоюдная, достаточно хорошо изучить Владимира Николаевича. И всякий раз восхищаться его умением подбирать, пожалуй, слова, наиболее точно отражающие политику России в нашем регионе. Казимиров всегда был очень аккуратен в словах, выражениях и терминах.
Однако в то время В. Казимиров был, что называется, служивым человеком, и, миротворствуя, одновременно защищал интересы представляемой им страны. Другое дело, что, начиная с определенного времени, Россия была искренне заинтересована в установлении перемирия в агрессии Азербайджана против Нагорно-Карабахской Республики – Республики Арцах. Чего и добивался российский дипломат Казимиров с достойной восхищения энергией и настойчивостью.
Но это время осталось в истории, а Владимир Николаевич уже не является «государевым» человеком. Однако, поди же ты, терминология осталась примерно той же, что и в 1992-ом и 1994 годах. Об этом мы еще поговорим, а пока замечу, что в своих многочисленных статьях Владимир Николаевич, насколько мне известно, ни разу не обратился к обстоятельствам провозглашения 30 августа 1991 Азербайджанской и Нагорно-Карабахской Республик. Между тем, и Казимирову это прекрасно известно, именно эти решения положили начало прямой военной агрессии Азербайджана против Нагорно-Карабахской Республики. С некоторой долей условности можно даже назвать дату начала этой агрессии: 10 декабря 1991 года – день проведения всенародного референдума в Арцахе.
Ни в те годы, ни потом (вновь оговорюсь, насколько мне известно) В. Казимиров ни разу не попробовал дать правовую оценку законности провозглашения двух новых государств. Почему? Возможно, это не входило в функции посредника – миротворца, однако сегодня, по моему убеждению, это можно и даже необходимо сделать.
Сказанное не является мелочной придиркой, ибо незаконное, проведенное с грубым нарушением советских законов и международного права провозглашение Азербайджанской Республики спровоцировало последующее развитие конфликта. Имеют ли смысл упреки в адрес Баку в невыполнении резолюций Совбеза ООН и совместных с Республикой Арцах договоренностей, если при этом не называются инициаторы кровопролитной войны? Насколько эффективно лечение болячек, а не самой болезни, порождением которой они являются?
Еще один повторяющийся практически во всех статьях Казимирова термин: «оккупированные территории». В рецензируемой статье появилась уже и несколько иная интерпретация этих территорий. «Армяне, отодвинув линию фронта от НК (Нагорного Карабаха – Л.М.-Ш.), заняв самые короткие (что для них важно) позиции и основательно укрепив их, не спешат уходить…»
В. Казимиров, в силу глубокой и профессиональной вовлеченности в нагорно-карабахский конфликт, не может не знать об искусственности придуманного большевиками в 1921 году термина «Нагорный Карабах». Что входит в это определение? Почему самый высокогорный – Карвачарский – район Арцаха и Утика (в совокупности названных пришлыми тюркскими племенами Карабахом) выведен за пределы «Нагорного Карабаха»? Почему исконно населенные армянами Шаумянский, Ханларский (Гейгельский), Кархатский (Дашкесанский), Гетабакский (Гедабекский), Шамхорский горные районы оказались выведенными за пределы «Нагорного Карабаха»?
Вопросы эти не риторические, ибо в ответах на них кроется разгадка «оккупированных» районов. В. Казимиров имеет возможность проверить: до 1918 года армянское население того же Джракана (Джебраил) превалировало над тюркским (закавказскими турками). Армян там, равно как и в некоторых других районах Арцаха и Утика, вырезала, а выживших депортировала, турецкая экспедиционная Кавказская армия, поддерживаемая разношерстными азербайджанскими формированиями. И «возвращение» (дарение) этой земли Азербайджанской Республике означает не что иное, как фактическое и юридическое закрепление последствий геноцида. Армия обороны НКР не выходила за пределы Карабаха, более того, Республики Арцах занимает всего лишь часть Арцаха, и говорить в этих условиях об «оккупированных» районах, на мой взгляд, означает вводить читателей в заблуждение. Миротворчество не должно и не будет проводиться за счет армянской земли!
Казимиров правильно замечает, что Абульфаз Эльчибей и Гейдар Алиев сделали ставку на силу, но невозможно согласиться с его выводом о том, что «это привело к расползанию оккупации на семь районов». Ставка руководства Азербайджана на силу, а также игнорирование Баку предложений посредников, собственных обязательств и резолюций Совбеза ООН дали нам возможность освободить от азербайджанской военщины часть территории не «НК», как пишет Казимиров, а Арцаха. Невозможно согласиться также с трактовкой Казимировым фразы «ликвидация последствий трагического противоборства» как «вывод войск, и возвращение беженцев».
О «выводе войск» уже было написано, а пока, не желая загружать статью, обратимся к словам Казимирова о решении конфликта «на мирной и подлинно демократической основе, как в Крыму», оставив рассуждения о беженцах для следующей статьи.
Ни в коей мере не ставя под сомнение законное право населения Крыма на самоопределение, как и итоги проведенного на полуострове референдума, я убежденно утверждаю: население Республики Арцах реализовало свое право на самоопределение демократичнее и, добавлю, убедительнее, чем это было сделано в Крыму.
Население Крыма провело референдум в «тепличных» условиях, находясь под защитой российских войск. Разумеется, это было сделано в целях обеспечения безопасности, с этим спорить не приходится, и я согласен с мнением о том, что без ввода в Крым иностранных на то время российских войск полуостров рисковал оказаться зоной боевых действий. Но эти благие намерения не смогли лишить политических оппонентов поводов для придирок, пусть даже надуманных, к демократичности процедуры проведения и итогов референдума в Крыму.
Референдум в Арцахе также был проведен в присутствии иностранных войск. Но если российские войска в Крыму обеспечивали мирный процесс всенародного волеизъявления, то в Арцахе все было ровным счетом наоборот: азербайджанские вооруженные подразделения сделали все от них зависящее, чтобы сорвать референдум. Владимиру Николаевичу эта скорбная статистика, безусловно, известна, поэтому напишу для читателей: в результате обстрелов азербайджанской военщиной населенных пунктов Арцаха, в день референдума погибли 19 и получили ранения 72 человека. То есть для того, чтобы проголосовать, жителям Арцаха необходимо было еще и выжить. И в этих условиях 99,89% проголосовавших отдали свой голос за независимость Республики Арцах! Где тут Владимир Николаевич усматривает недемократичность арцахского референдума?
«Жесткое взаимное недоверие и максимализм сторон конфликта до сих пор не дают мирно решить спорные проблемы», – пишет В. Казимиров. Но «максимализм» Республики Арцах выражается лишь в отстаивании права на мирную и свободную жизнь в полном согласии с выраженным волеизъявлением ее граждан. Максимализм, доходящий до, простите, маразма, демонстрирует Азербайджан, глава которого уже предъявляет территориальные требования ко всей Армении.
В свое время Абульфаз Эльчибей и Гейдар Алиев обманулись ложным пониманием превосходства в людской силе и вооружении. Сегодня готовность повторить эту же ошибку провозглашает Ильхам Алиев. И хотя В. Казимиров, имея в виду Россию, замечает, что «тот, кто бился за прекращение огня, обязан и будет мешать бездумным поборникам войн», наша позиция опирается еще и на силу права, обеспечиваемого не только друзьями и союзниками, но и Армянской армией и армянским народом.
Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН