Самый священный из крестов, одновременно и самый тяжелый, – это судьба родного народа. Того, кто несет этот крест и горе, и чествовать следует семикратно… Только патриот может любить и человечество.
Гарегин Нжде
Слова Нжде как нельзя уместны в отношении генерал-майора РАФАЭЛА (ФЕЛИКСА) ОГАНЕСОВИЧА ГЗОГЯНА, которому исполнилось 70 лет. В поздравительном письме министра обороны РА Сейрана Оганяна подчеркнуто: “Вы из тех людей, кто, достигнув каких-либо высот, не ограничивается этим, а продолжает свою преданную деятельность для достижения новых успехов. И в 70-летнем возрасте вы ставите свой опыт и знания на службу в комиссии высшего офицерского состава при министре обороны… Пусть никогда не иссякнут ваши силы и рвение во имя могущества нашего государства и светлого будущего армянского народа”.
Штрихи биографии
Рафаэл Гзогян родился 15 января 1943 года в селе Шамлуг (Лори). Его отец – из армянской деревни Барсум Шамхорского района Азербайджана. Р.Гзогян после окончания Ташкентского танкового высшего командного училища с 1963 года проходил службу в частях Советской Армии на различных должностях. В 1978 году был награжден орденом “За службу Родине” III степени.
В 1988 ГОДУ ДЕМОБИЛИЗОВАЛСЯ И В ЗВАНИИ ПОДПОЛКОВНИКА ПЕРЕЕХАЛ В АРМЕНИЮ. Здесь он начинал с поста начальника штаба “Еркрапа” в Иджеване, затем в 1990 был начальником штаба сформированного в Ереване особого полка. Позже вместе с Шагеном Мегряном руководил обороной Шаумяновского района. В феврале 1992г. назначен начальником штаба Сил самообороны Карабаха, а с октября 1992г. по март 1993-го являлся командующим Юго-Восточного направления, в которое входил фронт от Капана до Лачинского коридора.
Р.О.Гзогян сыграл большую роль в освобождении Шуши и подготовке и проведении наиболее важных операций Карабахской войны. Дослужился до чина генерал-майора (2002г.), награжден орденами “Боевой крест” РА (II степени) и “Боевой крест” НКР (I степени), многочисленными медалями. О боевом пути Рафаэла (Феликса) Гзогяна лучше других знают его соратники.
Генерал-майор Аркадий Тер-ТАДЕВОСЯН (Командос):
Посол по особо важным горячим точкам
– В Шаумяне Феликс Гзогян провел очень большую работу. Он был необходим в Арцахе и приехал туда. Надо понять, что Карабах был самостоятельной единицей со своими Силами самообороны, возглавляемыми Сержем Саргсяном и штабом под руководством Феликса Гзояна.
Силы самообороны сами отрабатывали в Карабахе все вопросы. У нас сейчас говорят, что Главный штаб из Армении руководил Карабахской войной, но это не так. Мы никакого отношения к Главному штабу в Армении не имели. Мы с Феликсом Гзогяном работали днем и ночью. Самый трудный период – Марага. Гзогян был потрясен тем, что увидел. Пришлось срочно изолировать его на 2 дня, чтобы он пришел в себя: он очень тяжело переживал эту трагедию. Туда, где было опасно, мы всегда посылали Гзогяна. Я его называл послом по особо важным горячим точкам, потому что все вопросы, которые требовали срочного решения, находили ответы в штабе Гзогяна. Все службы прекрасно работали: разведка, инженерные войска, саперы, оперативная связь, связисты во главе с Артуром Папазяном. Это заслуга Феликса Гзогяна. Он строго следил за тем, чтобы задания выполнялись, потом докладывал мне, а я – Сержу Саргсяну, который давал добро на боевые действия.
Сейчас Гурген Далибалтаян написал книгу, где говорит, будто Главный штаб в Армении отрабатывал карабахские операции и будто он сам руководил этим. Я утверждаю, что штаб в Карабахе работал благодаря Феликсу Гзогяну. Если из других штабов оказывали помощь, то это была именно помощь, а не руководство. Еще написали, будто, когда я брал Шуши, я доложил Далибалтаяну. А я с Далибалтаяном вообще не разговаривал.
Я благодарен, что в трудную минуту рядом со мной оказался Феликс Гзогян, большой патриот, друг, альтруист. Он готов для товарища сделать все. Он не ограничивался своими функциональными обязанностями. Если человек приходил к нам, он должен был его накормить, напоить. У нас прекрасно работали столовая, охрана, комендантская рота. Он всем этим руководил как хозяин в доме. Когда приезжали из других стран, он умел сразу ввести в курс дела, объяснить сложившуюся ситуацию. Самое главное – он любит людей. Он понимал, что самые лучшие из этих людей должны погибнуть. И он как-то по-детски долго-долго переживал смерть наших близких и товарищей. Он очень нужен нашему народу. В первую очередь офицерам, солдатам и генералам.
Генерал-майор Артур СИМОНЯН, командир миротворческой бригады МО РА:
Ему многое из своего опыта надо передать
– С Феликсом Оганесовичем я впервые встретился в Мартакерте. Тяжелое было время. Уже тогда я заметил его организаторские способности: он сумел за короткий срок собрать отступающих, занял позиции, воодушевил. Помню, тогда по нему стреляли из вражеского танка, но он чудом остался жив.
Человек его ранга мог руководить из штабов, но он всегда находился на первой линии. Для командиров такого высокого ранга в других войнах это не принято, но наша война имела свои особенности. Позже мы с Гзогяном встретились и ближе познакомились в Кельбаджаре, когда он был назначен командующим левофланговой группировкой. Он принял пост, и в короткий срок после инструктажа войск начались действия. И мы двинулись вперед. В очень сжатые сроки потерянные позиции были возвращены, и в этом очень большая заслуга Феликса Оганесовича.
На передовой, когда отвечаешь за целый фронт, главная задача – держать линию обороны. И здесь, если не проявишь строгость, встанешь перед проблемой невыполненного задания. Он не был мягким, бывало, и ругался, но он не “солдафон” в том смысле, чтобы за счет человеческих потерь делать карьеру. Поэтому мы, выполняя под его командованием боевые действия, всегда несли малые потери или вообще не имели, т.к. каждый шаг, каждая деталь специально прорабатывались, каждому конкретно объяснялись и на местности, и на карте суть задания и способ выполнения.
Во время нашей послевоенной службы достаточно долгое время я как командир полка специального назначения служил под непосредственным руководством заместителя начальника Главного штаба полковника, впоследствии генерал-майора Гзогяна. Несмотря на то что еще до Карабахской войны у меня был 2-летний опыт войны в Афганистане, однако до сих пор я считаю Феликса Оганесовича своим учителем. Я этого не скрываю и при каждом удобном случае не упускаю возможности сказать об этом. Я рад, что служил под его началом. Ему еще многое из своего опыта надо передать, желаю ему оставаться в строю, на службе.
Подполковник, заместитель начальника управления инженерных войск ВС РА Сурен САРГСЯН:
Ему дорога жизнь каждого солдата
– Гзогяна мы с любовью называем “народный генерал – наш Фело”. Он был одним из ведущих командиров Карабахской войны и первым начальником штаба Армии обороны НК. 23 года прошло с тех военных дней. Изменились обстоятельства, изменились некоторые ценности, но Фело остался таким же хорошим человеком, хорошим товарищем, каким был в те тяжелые годы. С Фело мы еще не были знакомы, но постоянно слышали, что в Шаумяновском районе руководят Фело с Шагеном Мегряном. О нем уже рассказывали героические истории.
Молодец Фело, что настоял на осуществелении ходжалинской операции. Именно с Ходжалу начались все остальные освободительные бои. Именно с согласия Фело мы быстро начали эту операцию, где я был командиром Мехтишенского направления. Он тщательно разрабатывал все детали боевых действий и поэтому на любом направлении было очень мало потерь. Мы воспитывались в его духе, твердо зная, что не нужно ради взятия одной сопки жертвовать жизнями. Лучше обороняться, сохранять пусть малое, чем идти за большим и погибнуть. Не имеет смысла. Фело руководствовался этим принципом. Величие Фело в том, что жизнь каждого солдата очень дорога для него, а ценность сделанного и в том, что немногочисленные отряды он старался объединить в армейскую структуру. Ему должны были досрочно присвоить звание генерала. Он один из первых героев, достойный высокой оценки.
Гзогяну 70 лет, но для нас он еще молод, энергичен, силен – как в те карабахские дни. Любит разведку. Пока не проведет разведку, шагу не ступит. Если говорить принципиально, то у него мы многому научились. Мы не знали, что он кадровый офицер. Узнали только потом. С фидаинами он был фидаином, с офицерами – офицером. Он наш Фело – настоящий командующий фронтом и командир окопа. Наш товарищ навсегда…
Седа АРУТЮНЯН
“Голос Армении”
Левон МЕЛИК-ШАХНАЗАРЯН:
Солдатский командир
Жизнь полна неожиданностей. Ожидаемых и нет. Одним из таких ожидаемых неожиданностей стало для меня семидесятилетие моего старого друга, одного из прославленных командиров Арцахской войны Феликса Гзогяна. Неужели тебе уже 70, Феликс джан?! Неужели тебе всего 70, друг?! И как тебе удалось за каких-то 70 лет совершить СТОЛЬКО для нашего народа?
Мы с Феликсом познакомились в Шаумянском районе, и сразу привязались друг к другу. Перемежавший армянский литературный язык с целыми фразами на русском языке, Феликс мгновенно преображался, когда переходил на гандзакский диалект – он вырос в поселке Кобальт в Утике. Ну и меня, хлебом не корми, дай возможность поговорить на языке детства.
Но наша дружба с Феликсом родилась и окрепла не вследствие общего пристрастия к “материнскому диалекту”, естественно. Феликс был Воином, Стратегом и учителем для многих наших добровольцев, и не уважать его, не восхищаться им было невозможно. Вера наших ребят в Феликса была безгранична. Как-то поздно ночью мы с Шагеном Мегряном зашли в штаб, где застали Феликса за картой. Шаген тогда рассмеялся: “если Феликс работает с картой, это значит, что завтра у Азербайджана на пару десятков омоновцев станет меньше”.
В шутке этой совсем не было шутки. Разрабатываемые Феликсом Гзогяном военные операции неизменно отличались продуманностью каждой мелочи, каждой возможной неожиданности. Человек огромного личного мужества, он страшно переживал за жизнь каждого своего бойца, каждого офицера. Будучи начальником штаба, он большую часть своего времени проводил в окопах, с бойцами, не любил “мозолить” глаза начальству. А с рядовыми бойцами Феликс оказывался в своей стихии, с ними раскрывалась его по-детски чистая и наивная душа. Солдатский командир.
Честно, не получается писать о Феликсе так, как он того заслуживает. Несколько месяцев назад он, вместе со своей супругой и боевой подругой Сусанной, посетил редакцию Восканапата. Мы с ним проговорили часов десять, наверное, вспоминали прошлое, делились планами на будущее. Я рассказал другу о своем намерении написать большой очерк о нем, о его боевом пути… Не получилось. Помешали дефицит времени и… избыток эмоций и знаний. А мне очень хотелось рассказать об огромной роли Феликса Гзогяна в уничтожении вторгшейся в Карвачар аскерни под командованием нынешнего начальника генштаба министерства обороны Азербайджана Н. Садыкова. Хотелось рассказать о его участии в операции по уничтожению азербайджанских бандитских формирований в Шаумянском районе, Ходжалу, Шуши, Мартакертском районе.
Рассказать хотелось о многом, но мне вспоминались не военные победы полковника Феликса Гзогяна, а… навзрыд рыдающий на моем плече друг Феликс, только что освободивший на несколько часов оказавшуюся в плену Марагу. Узнав об этом, Феликс бросился туда и… опоздал. Цветущее село было превращено в ад, в котором запах сожженных заживо людей смешался с гарью сожженных домов. Аскерня убила, расчленила и сожгла 57 престарелых жителей села, забрала в плен детей грудного и младенческого возраста…
Феликс никогда не говорит об этом дне – 10 апреля 1992 года, но я знаю, кошмарная картина расчленных армянских стариков и старушек стала частью его жизни, осталась в его душе неизбывной болью. С тех пор я никогда не видел смеющихся глаз друга. Да, Феликс любит жизнь, дружеские застолья, никогда не упустит случая пуститься в пляс на свадьбах и днях рождения, но в глазах его застыла невыносимая боль Мараги.
Мне как-то пришлось стать свидетелем неудачной шутки нашего общего товарища, сказавшего, что Феликс отомстил за 57 безвинных марагинцев уничтожением 5700 аскеров в Карвачаре. Мгновенно почерневший лицом Феликс прервал “шутника”: “Ты не понимаешь, о чем говоришь! Это – шакалы, и они шли к нам, чтобы вырезать людей, четвертовать наших матерей и сестер. Уничтожать их является нашим долгом, а не подвигом и, тем более, местью. Наша война была войной во имя жизни, а не уничтожения”.
Так живет и мыслит наш генерал, которого язык не поворачивается назвать “Старым Воином”. Какой же ты старый, Феликс джан, тебе всего то 70 лет.