Дело дошло до того, что армянская блогосфера стала выступать в защиту памяти русского поэта Осипа Эмильевича Мандельштама.
Тяжелой поступью командора пошел заезжать кирзачом по русским поэтам, погибшим в сталинских тюрьмах, Максим Шевченко на радио «Эхо Москвы», где обсуждалась тема взаимоотношений власти и творца. Речь зашла и о доносах.
Мандельштам получил каких-то 5 лет за «широкую грудь осетина». Не выдержал. Даже не пытали. Здоровья не хватило.
Да, на Осипа Мандельштама, как говорится, ни пуль, ни топоров не изводили. Это упущение, видимо, было против него.
Что говорить о Терьяне, например, которого Сталин отправил умирать в Оренбург в 35 лет?
Если перемещаться с паркета на паркет, подтягивая свое нутро под мертвый, водянистый взгляд человека с дрейфующей национальной идентичностью, коим господин Шевченко гипнотизирует либеральную общественность, то, конечно, не захочется вспоминать, что уже до тюрьмы Мандельштам был надорван, в том числе и психически.
11 лет спустя Шушинской резни: разрушенные дома, сломанная мебель, в каждом торговце на базаре видится погромщик и убийца. «Восточная нищета, чудовищные отрепья, гнойные болячки на лицах».
«40 тысяч мертвых окон». Шевченко, а ты хоть в одно такое окно в своей жизни смотрел? В дом, где детей жгли, насиловали их матерей, отцов на кол сажали?
Кто сегодня для русского Валерий Брюсов? Никто, «о закрой свои бледные ноги», владелец особняка на проспекте Мира.
Спросим армянина: тот, кто создал «Антологию армянской поэзии». Спасал словесность нации, которая гибла.
Вот такой диалог культур.
«Сквозь эти остовы всюду сквозит синее небо»…
Валерия ОЛЮНИНА
На фото — город Шуши в 1920 году после разорения азербайджано-турецкими бандами