За этот год я сильно постарел.
Все чаще дрожит рука. Глаза застилает какая-то непонятная пелена.
Я почти бросил курить, но иногда накатывает что-то такое, что пачка сигарет растворяется во мне за какую-то пару часов.
Я никогда не думал, что буду скучать по тебе так сильно.
Ты часто уезжал с друзьями. Я провожал тебя, и на сердце становилось как-то грустно. Я знал, что ты скоро вернешься, что опять обниму тебя. Но все равно скучал.
Твое возвращение всегда было для меня чем-то особенным.
Я скучал, но ты всегда возвращался…
Сынок… В это раз я опять ждал тебя. Но ты… Ты не вернулся…
Пришли родные, друзья… А я все ждал: когда же ты придешь?
Меня обнимали, успокаивали. Говорили какие-то слова.
Все это проносилось как будто сквозь меня… Уходило в тишину дома… В занавешенные зеркала… В плач мамы и твоей сестры…
Я все ждал…
Даже когда приехали твои армейские друзья, я ждал.
Ты знаешь, сынок, я ведь сразу узнал их. Некоторых я знал по фотографиям. Некоторых по твоим рассказам…
Я боялся смотреть в их глаза… Да и они, смущенно топчась в прихожей, боялись подойти ко мне… Стояли, опустив глаза и глотая слезы…
Я ждал, что ты войдешь, улыбаясь, и попросишь у меня извинения за такой злой розыгрыш. Я бы простил тебя и рассмеялся с тобой…
Я ждал… Но, потом увидел глаза ребят из твоего взвода… Глаза, наполненные болью. Глаза 19-тилетних парней, вдруг ставших старше лет на 30. Глаза мужчин. Глаза плачущих мужчин…
Их было мало. Человек 10… Я все искал твоего близкого друга из Степанакерта…
— А где…?
— Они стояли до конца… Вдвоем.
Как же так… А почему командир не остался? Почему вы не отошли вместе с другими? Пацаны ведь. Он же старше! Он опытнее!! Вы же мальчишки!!!
Я искал среди твоих друзей того командира. Не знаю как, но солдаты почувствовали что-то…
Этот парень из Ванадзора… Ты рассказывал, что он единственный сын у матери… Глотая слезы, он рассказал, что командир погиб во время обстрела… Что ты принял командование… Что вели бой… Больше часа… А когда стали заканчиваться патроны, и вас стали окружать, ты отдал приказ отходить… А сам остался…
Но ведь и ты у меня единственный…
Прости меня сынок, что я так плохо подумал о твоем командире…
Но зачем ты остался, сынок? Вы же могли отойти все вместе?
И я вспомнил, как рассказывал тебе про своего друга из Ленинакана, который остался прикрывать нас… Тогда… Больше 20 лет назад… Расстреляв все патроны и подпустив врагов, он подорвал себя вместе с ними.
Тебе тогда было лет 14, и ты сказал: «Он же знал, что умрет. Ему что, не хотелось жить? Почему он не ушел с вами?»
Я не знал, что тебе ответить… Не знаю и сейчас…
Сынок…
Мама очень скучает по тебе… Все время смотрит на твою фотографию… Вздыхает…
Я стараюсь успокоить ее, поддержать… Иногда ругаю ее.
Но когда остаюсь дома один, то не могу сдержаться…
Прости меня за это. Я говорил тебе, что мужчины не плачут…
Мне можно…
Я очень скучаю по тебе…
НАГОРНЫЙ БРАТ