Преодолеть наш стокгольмский синдром

Четырёхдневная война открыла нам глаза на реальность. Мы узнали, что у нас нет союзников. Это ни плохо и ни хорошо, а факт, как бы нас ни убеждали в обратном. Реальность не повод для сведения межпартийных счётов, а данность, которую надо учитывать. Иллюзии, как и всё на свете, имеют цену. Как сказал мой дорогой отец, “есть лишь один способ не разочаровываться – не очаровываться”.

12-13 лет назад, когда у нас появились сомнения в оправданности наших упований на спасительную роль России в выживании Армении, парламентарии, посещавшие Москву, дружно заверяли общество в том, что все российские деятели, с которыми они беседовали, сознают необходимость союза с Арменией для России (ни один из них не поставил под сомнение необходимость союза с Россией для Армении).

Но межгосударственные отношения не строятся на мантрах или клятвах в верности идеалам, существующим в воспалённом воображении, не диктуются страхом перед переходом союзника на сторону врага. Такая возможность предполагалась, иначе у нас не возникало бы вопросов. Верить в несуществующее добро легче, чем увидеть реальные интересы и их конкретных носителей в России или где угодно ещё.

Так же легкомысленно бросаться в обратную крайность, обвиняя наше руководство в потакании Кремлю в ущерб развитию “дружбы” с Западом. Выбирать следует не между плохой Россией и хорошим Западом (можно поменять местами эти эпитеты без ущерба для истины и объективности, памятуя о том, что хрен редьки не слаще), а только Армению. Никаких между! Лебезить перед Западом не лучше, чем перед РФ. Оставим эти недостойные нас игры обожающим их туркам и грузинам.

Межгосударственные отношения, в частности, наши отношения с Россией, должны зиждиться лишь на объективном анализе исторического опыта. Это особенно уместно в применении к гордому народу-победителю. Попытаемся осмыслить события, не впадая в крайности.

Алгоритм наших рассуждений должен начинаться с констатации очевидного факта несовместимости нашего права на жизнь с существованием государства-имбецила под придуманным Сталиным названием “Азербайджан”. Это уродство создавалось с единственной целью – покончить с армянами на территории, которую османам не удалось захватить после октябрьского путча 1917 года. У “Азербайджана” не было, нет и не будет другой миссии, кроме окончательного решения Армянского вопроса по рецептам Талаата и Энвера. Разговоры о том, что в нашем конфликте с турками не должно быть победителей и побеждённых, бессмысленны, ибо они игнорируют “спор между шеей и ятаганом”, в котором Андрей Нуйкин выбрал шею. Остальное даже не от лукавого, а от Горбачёва.

Проблемы в наших отношениях с РФ порождены не только политикой Кремля, но и нашей боязнью подвергнуть их строгому непредвзятому анализу. Необходимость их осмысления назрела уже после интриг Паскевича против Нерсеса Аштаракеци и травли армян Голицыным, увенчавшейся погромами в Баку, но нежелание касаться язвы привело к разделу Армении, её насильственной советизации, деарменизации Нахиджевана и войнам в Арцахе.
Отсутствие у нас внешнеполитической стратегии, адекватно отражающей угрозы существованию армянского народа, выявляется при рассмотрении теории ядерного противостояния США и СССР, разработанной в период холодной войны Теллером и Канном. Возможности США несопоставимы с нашими, но противопоставление стратегии Америки нашему топтанию на месте полезно по двум причинам:

1. Американская стратегия увенчалась победой над СССР и крахом коммунизма;

2. Исходным пунктом рассуждений Теллера и Кана была, как в случае с Арменией, презумпция невозможности мирного сосуществования систем, их принципиальная несовместимость, порождённая взаимоисключающим характером идеологий.

Теория Теллера-Кана акцентировала достоверность угроз нанесения США первого и второго (ответного) ядерного удара по Союзу. Это означало, что Америка должна быть готова и к ядерному нападению на СССР, и к отражению такого нападения с его стороны с недопустимо высоким ущербом для агрессора. Догматизм старцев из Кремля, бубнивших о “коммунизме как могильщике капитализма”, усилил доводы в пользу этой теории, а война Судного дня и последовавший за ней энергетический кризис, вызванный подстрекательством Москвы, укрепили решимость Вашингтона раз навсегда покончить с Советами. Последний гвоздь в крышку гроба Союза вбил Рейган, обогативший теорию Теллера-Кана идеей перенесения войн в космос. Этот вызов нанёс дышавшей на ладан советской экономике удар милосердия.

Наша слабость состоит в отсутствии стратегии противостояния с Азербайджаном и опекающей его (называя всё своими именами) Россией. Стратегию противостояния со странами, одна из которых не скрывает планов стереть Армению с карты мира, а вторая шантажирует её поставками современного оружия в Азербайджан, заменило ситуативное реагирование на форсмажорные обстоятельства и угрозы.

Апрельская война показала, что в конфликте с Азербайджаном мы ведём себя, как в 1991 г., когда нас вынудили отражать наступление врага. Мы показали, что умеем наносить второй, и боимся заикнуться о праве нанести первый упреждающий удар, на который, как писал Левон Грантович, Устав ООН даёт нам полное право. Наша политика не продолжает войну иными средствами, как говорил Клаузевиц, а сводит на нет плоды наших геройских побед ещё до начала мирных переговоров. Армения оказалась в глупой роли стороны, заинтересованной в мире и ищушей его больше, чем разбитый ею наголову Азербайджан.

Баку ведёт беспроигрышную игру, убивая нас даже после заключения соглашения о прекращении огня, обстреливая Арцах и даже Армению тяжёлой артиллерией, но вымаливая перемирие при посредничестве России, когда терпит поражение на поле боя. Алиев понимает, в терминах теории игр, что платить за поражение придется не агрессору в лице/роже Азербайджана, а подвергшейся агрессии Армении.

МИД занял удобную позицию. Его “работа” состоит в принуждении к миру нашей армии, а не врага, причём ответственность за гибель молодых солдат, цвета нации, возлагается на МО, а не дармоедов, соглашательство которых стало первопричиной наших потерь в войне. МИД обязан разработать и провозгласить новую стратегию внешней политики Армении, диктуемой её интересами, а не окриками из Москвы и прочих столиц. Право на нанесение первого удара по Азербайджану – начало всех начал, необходимое условие перелома в работе дипломатии МИД, но это далеко не всё. Ещё необходимее новая стратегия наших отношений с Кремлём.
Политику России в отношении нас можно назвать горбачёвщиной без Горбачёва. Мы не обратили особого внимания на факт передачи РФ Азербайджану лезгинских сёл и водозабора реки Самур, дававший обильную пищу для размышлений. Какими соображениями руководствовалась Госдума, принимая безответственное решение о дарении Азербайджану этих территорий? РФ по всему периметру границ окружают страны, зарящиеся на части её территории. Можно ли представить себе, чтоб США подарили Мексике Ларедо с водозабором реки Рио-Гранде? Этот подвиг идиотизма совершила Госдума, ратифицируя срамное соглашение с Алиевым за счёт лезгин, и так не слишком довольных своим непонятным статусом в Дагестане.

Мотивы этого решения не могли быть бескорыстными. Скорее всего, его приняли с целью склонить Азербайджан к подписанию договора о приобретении российского вооружения с видами на усиление влияния РФ на берегах Каспия. Кремль не мог не понимать, что, поставляя смертоносное оружие режиму, изрыгающему ненависть к армянам, ставит под угрозу их безопасность, но пошёл на эту сделку, рассматривая нашу страну как пешку на шахматной доске своей странной геополитики.

Рационализации Медведева в связи с вооружением смертельного врага армян мало отличаются от самооправданий наркоторговцев в фильмах с Ч. Бронсоном – “Если наркотики не буду продавать я, это сделает другой”. В Нюрнберге нацистов судили за преступления против мира, против человечности и военные преступления. Баку и Москва работают по принципу разделения труда. В этом тандеме Россия взяла на себя совершение преступлений против мира, а Азербайджан делает грязную работу на местах. Медведев несёт личную ответственность за гибель наших солдат, мы же принимаем этого убийцу в Ереване! В этом нет ни логики, ни достоинства.

Наш союз с Россией оказался крышеванием Армении Кремлём, ведущим себе даже менее честно, чем Коза Ностра. Поставив смертоносное оружие Азербайджану, РФ дала Алиеву добро на агрессию против Арцаха. Пробный шар запустил не Алиев, а Путин, явно ожидавший победного блицкрига Азербайджана, дававшего ему шанс предстать в роли “спасителя” Армении. Говорить, что мы – единственный союзник РФ, некорректно. Для Кремля мы карманный союзник, заложник с которым можно не считаться. Надо преодолеть стокгольмский синдром, сложившийся у нас после захвата Еревана армией Паскевича.

Детальный анализ политики кремлёвских уголовников выходит за рамки темы этой статьи. Но уже сейчас очевидно, что у нас нет права на дорогостоящую ошибку, на которые нас умело провоцируют люди Алиева в Кремле. Их задача – вытеснить нас из ЕАЭС и ОДКБ, заполнив нишу Азербайджаном. Этого нельзя допустить! Выход из этих структур освободит Кремль от необходимости соблюдать даже формальные союзные обязательства перед Арменией. На нас, как в правление Горбачёва, тотчас посыпятся обвинения в неблагодарности и прочих смертных грехах. Не исключено и прямое участие РФ в новой войне в Арцахе. Выход из ЕАЭС и ОДКБ даст врагам мощный козырь в игре против Армении. Мы должны оставаться в этих структурах, пока это нам нужно. Это надо сделать назло Алиеву и его опекуну в Кремле, а не из вассальских соображений, как может показаться неискушённым юнцам.

Пусть Путин возьмёт на себя личную ответственность за изгнание Армении из этих структур, если хочет опозорить себя перед общественным мнением России и всего мира. Нам же остаётся твёрдо заявить, что не Путину решать, где будут проходить границы Арцаха. Если нас хотят принудить к миру за счёт отказа от родины, пусть нам подадут похвальный пример миролюбия, отрёкшись от Кёнигсберга, Курил и Крыма. Арцах имеет отнюдь не меньшее право на территориальную целостность и существование, чем Россия или Америка.

Александр МИКАЭЛЯН

Также по теме