Сумгаит. Мужество бессмертия

К 25-ой годовщине Геноцида армян в Сумгаите (частьII)

Целью организованной в Азербайджанской ССР бойни и массовых погромов в ответ на мирное и демократическое по своей сути волеизъявление карабахского армянства о воссоединении Нагорно-Карабахской автономной области с матерью-Арменией, было запугивание как армян, так и союзного центра фактором погромной толпы, перспективами дальнейшего разрастания аналогичных кровавых акций и, тем самым, – попытка заставить армян отказаться от борьбы за Карабах, а союзные власти – от рассмотрения и справедливого решения карабахской проблемы. Первым для осуществления всех этих целей тогдашними лидерами закавказских турок, особенно после неудавшегося нападения на Аскеран 22 февраля, был избран город Сумгаит. И выбран этот город был отнюдь не случайно. Армяне в Сумгаите жили рассеяно, на один многоэтажный дом приходилось 1-3 армянские квартиры. И если в чисто армянских населенных пунктах, а также городах, где армяне проживали компактно, им удавалось наладить организованную оборону, создать отряды самозащиты и предусмотреть жизнеобеспечение населения (как это было в Арцахе, Кировабаде и селах Утика – Пандухт), то в условиях Сумгаита дать отпор толпе в несколько десятков, а зачастую сотен и даже тысяч человек, было практически невозможно.

Издевательства и глумление над армянскими жителями Сумгаита происходили при подавляющем превосходстве закавказских турок в численности и, на тот момент еще нехитром, вооружении. Кроме того, присутствовал фактор внезапности.

А теперь просто представьте, хотя бы на минуту, ситуацию, складывавшуюся в тот момент в Сумгаите. Огромная толпа, вооруженная топорами, ломами, обрезками арматуры, под крики «Смерть армянам!» ломает двери квартиры. Власти в городе нет, милиция самоустранилась (а то и сама участвует в погромах – П.), телефоны отрезаны, здания обесточены, информации о происходящем – абсолютно никакой, соседи позапирались в своих квартирах, вокруг только рев и улюлюканье толпы, звон стекла, треск разламываемой мебели, крики истязаемых людей, за спиной беззащитные члены семьи –женщины, дети и старики, а впереди – неизвестность. Представили?

И, тем не менее, несмотря на все вышесказанное, в Сумгаите, как затем и во многих населенных пунктах Азербайджанской ССР, охваченных армянскими погромами, были зафиксированы неоднократные случаи героической самообороны фактически безоружных людей.

Давайте сегодня вспомним конкретные примеры и поклонимся величайшему мужеству и стойкости конкретных людей – наших сумгаитских соотечественников.

Первый подъезд дома №6/2а в 3-ем сумгаитском микрорайоне. В этом доме в общей сложности погибло 7 армян. Здесь от огромной озверелой толпы, осаждавшей квартиру №6, в течение 8 часов (! – П.) отбивались отец и сын Габриэл и Ишхан Трдатовы, жена Габриэла матушка Антарам, их сосед Грант Адамян и зять Гранта Рафик Товмасян. Они защищали собой успевших спрятаться у соседей женщин и детей. Толпа нелюдей штурмовала квартиру с четырех направлений – из подъезда, через проломленную стену квартиры в соседнем подъезде, с балкона верхнего этажа и, наконец, по лестнице пожарной машины, прибывшей в подкрепление.

Чтобы сломить сопротивление осажденных, звери приволокли к подъезду маму прятавшейся у соседей жительницы дома Светланы Григорян, Эрсиле Мовсесову, и замучили ее на глазах сражавшихся: 86-летней старушке разбили камнем голову и нанесли 31 (! – П.) ножевое ранение.

Рафик Товмасян геройски погиб в неравной схватке. Трое оставшихся сиротами детей Рафика вспоминают, что когда отец за несколько минут до своей гибели заходил, чтобы смыть кровь с лица, младший сын Рома спросил: «Папа, ты вернешься?» На что Рафик, шедший на верную смерть, ответил: «Да, մատաղ ինիմ». Габриэл Трдатов, получивший три ножевых ранения, два удара топором по голове и удар камнем, от которого лопнула барабанная перепонка в ухе, скончался в бакинской больнице в ночь с 3 на 4 марта 1988 г. Ишхан Трдатов и Грант Адамян получили тяжелейшие ранения, но женщины и дети были спасены.

В другой квартире этого дома защищались отец и сын Арамяны – Армо и Артур. Ценою своих жизней они спасли жену и маму – Нелли Арамян.

Дом №5/2 в том же 3-ем микрорайоне. В этом доме также погибли армяне. Здесь в квартире №47 на четвертом этаже против штурмующей толпы в течение полутора часов бились отец и сын – Юра и Камо Авакяны. Бились долго. Позднее соседи рассказывали следователям, что прекрасно слышали, как турки переговаривались друг с другом: «Сколько мы хотим дверь сломать – не можем. Лом несите, чтоб взломали ломом!» Авакяны придвинули к входной двери мебель, а когда дверь, не выдержав напора, приоткрылась, оборонялись, забрасывая нападавших домашней посудой. От осколков погромщики вначале разбежались, но затем, прикрывшись щитом, продолжили штурм. Поджигали и бросали в квартиру пластик, чтобы выкурить оттуда обороняющихся. Камо удалось, приставив металлическую сетку от кровати, подсоединить к входной двери электричество. Авакяны также налили на пол воду, и погромщиков било током. Тогда толпа приволокла из соседней погромленной квартиры матрасы и по сухим матрасам, выбив длинной скамейкой дверь, ворвалась-таки в квартиру. Родителям Камо из задней комнаты удалось перебраться по балкону к соседке-азербайджанке. Сам Камо, также по балконам, смог спуститься вниз и спастись. Его отца, Юру Авакяна, турки все-таки обнаружили у соседки истекающим кровью. Его выволокли во двор, и там, взбешенные долгим сопротивлением, зверски избили, изрубили топорами и сожгли на костре.

Дом №17/33б все в том же 3-ем микрорайоне. Здесь в квартире №40 от огромной толпы, вооруженной ломами, ножами и обрезками труб и арматуры, героически защищалась семья Гамбарянов – отец Александр Александрович, мама Валена Арамовна и двое сыновей – Роман и Александр. Защищались молотками, топором, шампурами. Сдерживали входную дверь, а когда она была вырвана с петель, прикрываясь этой дверью, перешли в одну из комнат, где продолжили защищаться. Глава семьи погиб, но сыновьям удалось спасти от расправы мать, хотя она также получила тяжелейшие ранения. Роман Гамбарян потом рассказывал следствию:
«Отец мой – участник Великой Отечественной войны, воевал в Китае, на Дальнем Востоке, был летчиком. Мы, как могли, сдерживали, с левой стороны я с отцом, с правой – мать с братом. Подготовились: у нас дома было несколько молотков, топор был, – что могли – взяли, чтоб защищаться. Они выломали дверь, и когда дверь наклонилась, мы ее держали еще около получаса: никто из соседей, никто из милиции, никто из руководства города в это время нам на помощь не пришел. Мы сдерживали дверь. Они начали ломать ее со стороны замка, топором. Потом – ломом.

Когда дверь не выдержала – они сорвали ее с петель, – Саша ударил одного из них топором. Топор выскочил из рук Саши. У них тоже в руках были топоры, ломы, трубы, специально изготовленные из арматуры ломики. Один из них ударил отца по голове. Напор толпы был сильный. Когда мы отходили в комнату, один из них ударил и мать в левую часть лица. Мы бились, конечно, я с братом Сашей. Саша очень сильный и горячий, был чемпионом Сумгаита по дзюдо. У нас в руках были молотки, мы ранили нескольких из этих бандитов – и в голову, и в глаз, там все это было. Но они, эти раненые, отходили назад, на их место становились другие, их было много.

Дверь упала наклонно. Толпа хотела убрать дверь, чтоб войти во вторую комнату и продолжить, добить нас. Отец принес еще шампуры, передал Саше и мне, мы ринулись на них, когда увидели кровь у отца: удар был нанесен по голове, все лицо его было в крови. Когда увидели это, мы бросились на толпу и прогнали вниз тех, кто был в коридоре, до третьего этажа мы их гнали. Наше спасение – матери, мое, брата – было чистой случайностью, потому что, как потом мы узнали от соседей, кто-то из толпы крикнул, что у них наверху имеется огнестрельное оружие. Мы дрались, но нам удалось спасти только мать. Отца спасти не удалось. Мы нанесли бандитам много ранений, тяжелых, в том числе. Но на место одних приходили другие. У нас тоже были ранения, кровь была, поцарапано все было – нам тоже попало. Мы чудом остались живы».

А это из рассказа его брата – Александра:
«Слышу разговор, один выбежал оттуда, кричит: «Армяне сопротивляются! Давайте еще на помощь!» Слышу: еще толпа бежит по подъезду, шум такой, грохот. Опять начали толкать дверь. «А, – говорят, – их всего четыре человека, что вы боитесь?» Толпа прибавилась. Я почувствовал это по тому, как дверь стала сильнее биться, и мы уже не выдержали. Толпа давит, мы отходим, дверь у нас, как щит. Отходя, зашли в большую комнату и дверью прикрыли вход. …Они кидали в нас ломы, камни, булыжники…

…Смотрю: у отца кровь идет, а у матери – глаз. Я ору: «Мать, тебя тоже ударили?». Она говорит: «Да». Я прыгнул в эту толпу. Дубинку отнял, ударил одного – он в сторону… Отец в это время пошел на балкон, взял, такая железная… для ремонта обуви… колодка у нас была на балконе. Он взял, пришел, стал около коридора и вдруг упал. Он, по-моему, потерял очень много крови, не выдержал.

И упал так… назад. Мать начала кричать. Мы в суматохе… на нас бросаются, камни бросают… У меня одно на уме было: отца оттащить от всего этого. Прыгнул за отцом, но он тяжелый у меня, за сто килограммов был… начали оттаскивать, не могли на диван уложить, по полу прямо… Здоровый был мужик… Оттащили его втроем, на пол подушку положили, брат начал откачивать. А эти с той стороны бросаются. Я хотел прыгнуть – брат задержал меня. Эти стоят в коридоре, где дверь, стоят и боятся войти: кто заходил – я бил, отбивал. Не пускал, чтобы шаг вперед сделали. Мы отцу начали массаж делать. Мать говорит: «Не мучай отца. Отца уже нет». Выбежал, взял молоток еще один с балкона – и прямо на эту толпу. Начал бить – одного, второго, в общем, несколько человек я там уложил. По голове. Потом побежал в подъезд. Часть их убежала вниз, часть – наверх.

Выбежал на балкон, смотрю: внизу куча такая стоит, все наверх смотрят, на меня, некоторые из наших соседей там были. Я кричу: «Совесть имейте, кто-нибудь вызовите скорую помощь!» Смотрю: там начали смеяться, говорят: «А, армянин, так тебе и надо!» Кричат. Я не выдержал: последний молоток у меня был – в эту толпу швырнул сверху. Бросил в толпу, и они там в бешенстве опять начали на меня камни бросать.

… Я в горячке ничего не чувствовал: ни ударов, ни холода, ничего… Это потом, впоследствии… На лице раны – это видно, у меня на плече тоже была рана, потом только я узнал об этом, когда разделся».

И еще пара строк из рассказанного Александром Гамбаряном. На мой взгляд, в этих строчках сосредоточено то, чем мы, люди, отличаемся от турецкого зверья:
«Малыш один появился, он был совсем молодой, лет пятнадцати-шестнадцати. С колонками от нашего проигрывателя в руках, с той комнаты: они вещи брали. И он с колонками… задержался так, мы взглядом как-то… встретились. Он испугался, бросил колонки и убежал. У меня рука уже как-то обессилена была, чтобы ударить его… уже так… просто жалко было уже… прямо умоляющий взгляд был у этого пацана. И он убежал».

И опять 3-ий микрорайон. Улица Мира, дом №21/31. Здесь в третьем подъезде на пятом этаже оборонялась семья В. – муж, жена и трое детей. Они спрятали двух дочерей и оборонялись втроем – топорами, ножами, даже лили кипяток в нападавших. Отбивались долго. Когда толпе удалось взломать дверь, Ваню В. избили до полусмерти, а Нину раздели, выволокли во двор и собирались сжечь в костре из вещей, выброшенных из их квартиры. От смерти ее спасла соседка-мусульманка. Другие соседи этой семьи, сестры Акопян потом рассказывали: «Они спрятали дочерей и втроем защищались. Их трое, а подъезд весь полон этими зверьми. У них последний этаж, они думали подняться на крышу и закрыть люк, но не успели. Их схватили. Как их мучили! Те шомполами, разогретыми на огне, прокалывали ей тело. От колен и выше, почти до шеи, все ее тело покрыто ранами, истыкано».

Еще один эпизод об оставшихся неизвестными героях из 3-его микрорайона. Свидетельствует житель микрорайона Юрий Ишханян:

«На балконе второго этажа дома, расположенного прямо напротив дома, в подъезде которого я стоял, происходило следующее: двое молодых людей 25-30 лет, стоя на балконе, отбивались от 20-25 человек из толпы, которые, забравшись на деревья, хотели войти в балкон, в последних эти двое лили воду, видимо, очень горячую, потому что поднимался пар, а толпа пыталась попасть в них булыжниками, перебили все стекла, облили какой жидкостью куски белой материи, подожгли и бросили в балкон – в двоих обороняющихся молодых людей. Эти двое потушили куски горевшей материи и столкнули 2-3 из толпы, которым почти удалось залезть на балкон. Потом прямо под балкон подъехала пожарная автомашина, номера которой я не разглядел. Из пожарной машины шлангом направили мощную водяную струю на двоих обороняющихся молодых людей, стоявших на балконе. Потом группа из толпы в 15-20 человек взобралась на крышу пожарной машины и оттуда на балкон, где прутьями и лопатами начала бить безжалостно этих двоих молодых парней, потом из балкона во двор стали лететь постель, мебель, кресла, все это во дворе подожгли».

ПАНДУХТ

Продолжение следует…

 

Также по теме